не стал, послушно направился вслед за Семеновым. В кабинет вошли вместе.
Яхно-Яхновская, дама постбальзаковского возраста, выглядела, пожалуй, несколько экстравагантно: косметики на лице чуть больше, чем приличествует научному работнику, много ярких красок в одежде, обилие бижутерии. При этом она не казалась смешной — умела подать себя.
Обращаясь к Севе, женщина смотрела прямо в глаза, словно пыталась выведать тайные мысли. Под ее пристальным взглядом парню становилось не по себе.
«Глазища, как у змеи. Смотрит не мигая, того и гляди — укусит»
— … Дело очень серьезное, Всеволод, — внушала молодому специалисту Инесса Исаевна. — Ты, можно сказать, под счастливой звездой родился.
«Да, уж! Счастье мне так и прёт»
— Это просто чудо, что ты уцелел. Знаешь, когда сталкиваются интересы Белых и Черных магов, непосвященным туго приходится.
— Воюют маги, а страдают мирные жители, так что ли? Черные придут — грабят, Белые придут — опять грабят. Куды непосвященному податься!?
— Ха-ха, — рассмеялась Инесса, оценив шутку. — Удачное сравнение с крестьянином из «Чапаева». От войны не спрячешься. Хочешь, не хочешь — выбирать придется: за тех, либо за этих. Так, вот Всеволод Кириллович, ученые Института, в нашем с Сергеем лице, просят тебя о помощи.
— Меня?!
Изумлению молодого специалиста не было предела.
— Да! Ты должен занять место Михаила Егоровича.
— Как… занять?
— Обыкновенно… Подожди возражать! Знаю, ты инженер-гидравлик, только что со студенческой скамьи, к тому же — непосвященный. Все знаю. И все-таки! Не боги горшки обжигают. Быстренько напишешь кандидатскую, три-четыре статейки в сборники трудов молодых специалистов, защитишься — это мы устроим. Пройдешь Посвящение. Предложим дирекции твою кандидатуру на пост завлаба, ну и… Вот, собственно, и все. Срок — полгода, максимум — год. Это и в наших интересах — постараться сделать как можно быстрее. Они не будут ждать.
— Кто?
— Администрация. Инхандек и его команда. Они давно собираются прибрать Институт к рукам. Солнцев, пока был жив, отстаивал наши интересы… Я имею ввиду тех, кто действительно занимается наукой, а не просто пытается ловить рыбку в мутной воде. Придется тебе, Всеволод, взять на себя эту не простую миссию.
— Но, почему именно я? Мало разве опытных работников?
— Молодым у нас дорога. Ты, парень старательный, неглупый, инициативный.
Сева засмущался, даже покраснел слегка. Как-то неловко, когда вот так, в глаза хвалят, хотя приятно, черт возьми!
— Даже не знаю, что сказать… Я, конечно не против, но… вдруг не справлюсь? У меня нет опыта руководителя. И с людьми я схожусь с трудом.
— Ой, ли!? — Инесса улыбнулась лукаво, — А с дамочками ты быстро общий язык находишь. Я слышала, девчонки прохода не дают. Кстати, тебе просили передать.
Она достала из стола и протянула запечатанный конверт с надписью: «Юрину В.К.». Почерк Сева сразу узнал.
«От Ирмы. Что такое? Зачем?!».
Сконфуженный и раздосадованный одновременно, Сева торопливо сложил конверт пополам, и сунул в карман. Не при них же читать. Угораздило Ирму слать письма через Инессу. Вот, ведь, незадача. По всему Институту теперь раззвонят: Юрин — любовник ведьмы.
— Так вот, Всеволод, — продолжила Инесса Исаевна, — тебе нужно нас держаться. Иначе пропадешь. Ты не подумай, мы не собираемся опекать тебя как малолетнего, лезть в твою личную жизнь, но защитить, поддержать — сможем.
«Где вы раньше были. После драки все мастера кулаками махать»
— … Нам нужна полная информация о произошедшем с Солнцевым, — потребовала Инесса. — Не возражай, пожалуйста! Да, он скончался в больнице от инфаркта. Но это лишь видимая сторона Луны, точнее — надводная часть айсберга, общедоступные, так сказать, факты. А, ведь, есть нечто, известное только тебе. Расскажи, будь добр, что случилось в пятницу вечером в Институте.
Утаивать что-либо от новоявленных покровителей не имело смысла. Если раньше Всеволод мог засомневаться, не затронет ли «утечка информации» интересы шефа, или его собственные, то теперь отмалчиваться ни к чему. Егорычу это уже не повредит, ему — тем более. Сева начал рассказывать.
Яхно-Яхновская с Семеновым слушали внимательно, часто переспрашивали, выпытывали подробности. Более всего их заинтересовало пребывание Севы в прошлом и, особенно, возвращение назад по «временной петле». Они буквально завалили молодого специалиста вопросами, заставив выложить все, до мельчайших деталей.
«Так вот, что вам от меня нужно».
Сева понял: неожиданный интерес этих двоих к его персоне вызван отнюдь не альтруистскими настроениями, не странным желанием помочь сделать карьеру малознакомому, в сущности, человеку. Они и затеяли-то, скорее всего, весь этот разговор с одной целью: выведать у него особенности «методики Солнцева», позволяющей перемещаться во времени «в оба конца».
А те и не скрывали, что остались удовлетворенны полученной информацией. Семенов сиял как медный таз, чуть не в ладоши хлопал, довольный. Инесса была более сдержана, но и по ней заметно, что мысленно потирает руки.
«Друзья, о которых говорил Егорыч».
Сева продолжил рассказ.
Услышав о вахтере Кордонове, оказавшемся колдуном, Семенов и Яхно-Яхновская переглянулись.
— Так вот откуда был выброс! — воскликнул Семенов. Пояснил Всеволоду. — Наши приборы зафиксировали выброс энергии. Да и в городе прошел слух, что над зданием Института наблюдалось необычного вида свечение.
— Кто бы мог подумать, — сказала Инесса Исаевна. — Мы догадывались, конечно, что в Институте появился Черный, но… Должна сказать: ты, Всеволод, сам о том не подозревая, заставил колдуна раскрыться. Понимаешь, какое дело… Распознать Черного невероятно трудно, особенно нам, Белым магам. Как ни странно, но это так. Непосвященному, напротив, проще «вычислить» колдуна. Может, оттого, что смотрит «свежим» взглядом. Кордонов, очевидно, боялся твоего разоблачения, вот и решил… упредить, нейтрализовать тебя.
— Так он же мог меня просто убить. Подкараулить, где-нибудь…
— Э, нет, — возразила женщина. — В этом случае он сразу раскрывался, на все сто процентов. «Убрать» тебя Кордонов мог лишь чужими руками. Потому он и затеял такую сложную игру.
Семенов добавил:
— Да, совсем забыл. Я узнал в милиции: подозрения в убийстве Велеречева с тебя сняты. А вот у капитана Сысина, того, что вел дело — проблемы. Он, как выяснилось, встречался с местным рэкетиром Мечниковым и его «братвой»…
Выйдя от Яхновской, Сева, прежде всего, достал конверт с письмом. Вскрыл, волнуясь — руки дрожали. Прочел: «Севочка, дорогой, прости меня и прощай. Я уезжаю. Далеко и надолго. Карл Шуххардт, тот, что приезжал по делам Арконы, предложил мне место в Европейском Центре Прозрачной Магии. Такая удача бывает раз в жизни. Отказаться я не могу. Мне было с тобой хорошо, как никогда раньше, но мне нужно устраивать свою судьбу. Думаю, ты все поймешь правильно. Прости за то, что уезжаю, не повидавшись с тобой. Так будет лучше. Обнимаю тебя и целую, твоя Ирма».
«Ну, вот. Всё само собою разрешилось. Не я — она меня бросила. Ну и хорошо».
Сева старался настроить себя на положительное восприятие, но не получалось — щемило в груди. Оказывается, верно, что уходящий берет с собою лишь малую часть грусти, большая достается
