результате у нее всегда была работа.
Пока Сергей думал, стоит ли ему перевернуться на бок, прервав тем самым откровенный монолог Клементины, она потерлась носом о его шею, и он открыл глаза.
— Когда я отслужил в армии, мне пришлось перепробовать кучу самых разных работ.
— Ты не спишь? — Она выглядела разочарованной.
Ее глаза расширились, а щеки покраснели от смущения. Чтобы не смущать ее еще больше, Сергей продолжал говорить — о том, как продавал запчасти на черном рынке, о неудачной попытке основать торговую компанию, о принадлежавшем ему спортзале, где тренировались борцы, который он чуть не потерял, когда торговая компания лопнула, но который в итоге стал трамплином на пути к его нынешнему успеху.
— Почему тебя заинтересовала борьба? — спросила Клементина.
— Все началось с армии — там я дрался за деньги. Потом я занялся организацией матчей. Это очень жесткий спорт, киса, и в нем лучше быть за пределами ринга.
Клементина протянула руку и коснулась его переносицы:
— Так тебе сломали нос в драке?
— Да, дважды. Это было очень давно — я уже и не помню боли.
Она погладила его грудь:
— Мне и подумать страшно о том, что тебя били.
— Я крепкий парень, киса.
— А как же твоя семья? Что они думали о твоем увлечении борьбой? Что говорила тебе мама?
— Она умерла, когда мне было девятнадцать. — Сергей говорил спокойно, словно просто констатировал факты. — От передозировки таблеток.
Клементина наморщила лоб.
— Неизвестно, было ли это самоубийством. Возможно. Да не пугайся ты так — с тех пор уже много времени прошло. Кстати, хотел бы сказать тебе кое-что о матерях. Моя вышла замуж очень рано. Мой папа был идеалистом, романтиком — и подозреваю, что у него было биполярное расстройство. — Он искоса взглянул на нее, не в силах поверить, что рассказывает ей об этом. Она перестала гладить его и теперь смотрела ему прямо в глаза. — Мои родители любили друг друга с такой страстью, что прямо-таки задыхались в своих отношениях. Они без конца ссорились и мирились, и наша жизнь превратилась в бесконечную мыльную оперу.
Клементина молчала, пытаясь представить, каково было Сергею с такими родителями.
— Когда мне было десять, отец попал под машину. Мама снова вышла замуж через пару лет. Мы с отчимом совсем не виделись — меня отправили в военное училище. Нет, не жалей меня, киса, — там мне жилось очень хорошо. После этого я редко встречался с сестрой и мамой. Мой отчим разбогател после развала Советского Союза, но очень быстро потерял все свое состояние и кончил тем, что пустил себе пулю в висок. Мама ненадолго его пережила. Вот такая у меня была жизнь — пьеса в четырех актах.
Немного помолчав, Клементина положила голову Сергею на плечо:
— Да, ты такой…
— Какой — такой? — хрипло спросил он.
— Крепкий парень.
Они долго молчали.
— Не хочу возвращаться в город, — наконец призналась Клементина.
Это было самое большее, что она могла сказать, чтобы намекнуть, как неудобно ей было жить с ним в отеле.
— Как вижу, отель тебе слегка поднадоел?
— Там все какое-то… безликое. Я поняла это, когда мы приехали сюда — тут все-таки настоящий дом и настоящая жизнь.
Сергей занервничал, что было для него нехарактерно. Он привез Клементину сюда, чтобы обсудить условия их будущих отношений, но девушка, лежавшая в его объятиях, в эти условия не вписывалась. Он пережил с ней гораздо больше, чем со всеми своими бывшими подружками, вместе взятыми.
— Так давай же подольше поживем настоящей жизнью.
Она взглянула на него. Ее глаза лучились.
— Я отвезу тебя в мой дом в городе. А то в отеле уже неинтересно, правда?
У него был дом в Нью-Йорке — а они целую неделю провели в отеле! На мгновение весь мир померк перед глазами Клементины, и произошедшее предстало перед ней в новом, более беспощадном свете.
— Понятно, — тихо ответила она.
Она быстро встала с кровати и, извинившись, ушла в ванную. Запершись там, Клементина включила воду на полную мощность, чтобы Сергей не услышал, как она плачет.
Глава 8
Когда они возвращались в Нью-Йорк, Клементина обдумывала ситуацию, глядя на пролетавший мимо пейзаж и тайком посматривая на Сергея, который почти все время молчал. Ему нравилось водить машину — она заметила это еще в Петербурге. Места для их багажа в машине конечно же не было — его отправили отдельно, и у Клементины с собой была только сумочка. Она начала рыться в ней в поисках ячменного сахара, который она всегда носила с собой.
Сергей наблюдал за ее действиями.
— Что у тебя там? Сокровища?
— Очень смешно. — Она вытряхнула все содержимое сумочки себе на колени и наконец нашла ячменный сахар, а также два презерватива, которые дал ей Люк.
— Я вижу, ты хорошо подготовлена.
Покраснев, она начала заталкивать вещи обратно, а потом разозлилась на себя за свое смущение.
— Если хочешь знать, Люк дал мне их еще в Петербурге перед свиданием с тобой. Как будто бы я собиралась осчастливить тебя на первом же свидании. — Не удержавшись, Клементина добавила: — Для этого тебе пришлось отвезти меня в роскошный отель на другом конце света.
— Засунь руку мне в карман, — попросил Сергей.
— Сергей!
— Смелее, я не кусаюсь.
Она запустила руку в карман его пиджака и извлекла оттуда маленькую коробочку:
— Мой медальон!
— Его починили.
Она даже не смотрела на медальон с тех пор, как убрала его в ящик прикроватного столика. Сергей же помнил о нем. Застегивая его на шее, Клементина почувствовала нежность к Сергею — и все же будущее их отношений оставалось туманным.
— Только не говори, что это память о бывшем бойфренде.
— Я купила его себе, когда мне исполнилось восемнадцать. — Она подняла руку. — А вот эти часы я себе подарила, когда устроилась на работу в «Верадо».
Сергей нахмурился:
— Так ты их сама себе купила?
— А что в этом такого? Как-то раз мне сказали, что, если тебе не с кем отпраздновать важные события своей жизни, ты должен сделать это сам. — Она изобразила гримасу. — Так что для меня это очередной повод походить по магазинам.
Ей не с кем праздновать. Это не должно было волновать его, и все же он был обеспокоен.
— Клементина, красивая женщина не должна покупать себе украшения.
Она высокомерно улыбнулась ему:
— Мужчины всегда дарят мне подарки, только я их не принимаю.
