— А что мне врать. Собираемся внедрять новый двигатель, специально для милиции. Вот, проходим испытания. Да, на старой машине. Так тем ценнее испытания. Ну, не удержался маленько.
— Так уж и маленько? — прищурился первый гаишник. Похоже, разговор переходил в нужный тон.
В этот момент из «Волги» вылез Анисимов.
Он подошел к окружившим Вольфрама милиционерам.
— Высоцкого любите, ребятки? — спросил он, заглядывая в машину, откуда доносилась музыка.
— Уважаем, — ответил за всех паренек с высоко задранной фуражкой.
Из машины как раз донеслись вступительные аккорды и хриплый голос начал хорошо знакомую всем песню:
— Вдох глубокий, руки шире,
Не спешите, три-четыре.
Бодрость духа грация и плас-ти-ка…
— Общеукрепляющая, утром отрезвляющая! — в голос Высоцкому запел вдруг Анисимов, — Если жив пока еще. Гимнаст-ти-ка-а!
Он поднял руки и начал слегка помахивать ими. Вольфрам сперва прибалдел, потом чуть не рассмеялся, и только после почуял неладное.
В этот же момент гаишники вдруг разом начали дергаться в такт движениям Анисимова.
— Разговаривать не надо. Приседайте до упада!
Да не будьте мрачными и хму-ры-ми! — пел Высоцкий, а гаишники в точности исполняли жесты Анисимова, показывавшего, что сесть обязательно нужно, да не один раз. И обязательно не хмуриться.
— Быстро в машину, — скомандовал он, продолжив подпевать и махать руками, как дирижер оркестра.
Вольфрам сел за руль.
— Ребята, как только песня закончится, отдохните! Только не вздумайте за нами ехать!
Анисимов отошел назад и занял свое место. Гаишники дружно приседали под бравурные звуки оркестра.
— Поехали! Нырни потом куда-нибудь, номера сменим.
Минут через десять Вольфрам рассерженно ворчал, прикручивая другие таблички. Анисимов стоял, прислонившись пятой точкой на крыло машины и сложив руки на груди.
— Не понимаю, что тебя так возмущает в «либерализаторе»? Отличный прибор, сам же убедился.
— Да я бы и сам справился! — поднял взгляд Вольфрам и суровым жестом отогнал шефа от машины, будто тот мешал ему пройти назад, к багажнику, где тоже надо было сменить табличку. — Отпустили бы они нас. У них же в глазах написано, что в машинки еще не наигрались! Показал бы я им красивый заезд, и разъехались бы!
— Другой бы спасибо сказал, — проворчал Анисимов.
— Спасибо, — недовольно произнес Вольфрам.
— Пожалуйста!
На этом их перепалка закончилась. Оба вдруг рассмеялись.
— А неплохо, конечно вышло, под музычку-то! — мотнул головой Вольфрам. — Я думал, животики надорву! Ну что, поехали, что ли?
Теперь он смотрел по сторонам гораздо чаще обычного. Как мог, держал узду, не позволяя машине разгоняться слишком быстро.
— Столько времени потеряли, — он посмотрел на часы в приборной панели. — Может, он уже и до квартиры Кулагина добрался? Или они его где-нибудь по дороге перехватили!
— Ничего. Сдается мне, наш парень не промах и просто так им не дастся.
Вольфрам остановил машину в самом начале проезда, немного не доехав до дома, где жил Кулагин. Осмотревшись и пока ничего подозрительного не обнаружив, агенты покинули «Волгу». Народу во дворе почти не было — какие-то старички да бабульки и несколько детишек в песочнице. По тротуару агенты прошли до торца дома и увидели соседний, тот, где еще недавно жил ученый. Вольфрам высунулся из-за угла, но Анисимов вдруг потянул его назад.
— И эти здесь!
В промежутках между листьями деревьев, растущих у забора детского сада, Вольфрам увидел черный автомобиль, стоявший рядом с домом ученого. Водитель сидел за рулем, но есть ли кто-нибудь еще в салоне, понять было трудно из-за густой тени.
— Шифруются. У них может быть оружие, — сказал Вольфрам.
— Даже наверняка. Как будем действовать, напарник?
— По ситуации! — бодро ответил он, прекрасно отдавая себе отчет, что эта фраза не конкретна по существу, и в какой степени даже абсурдна.
— Вот именно, — ухмыльнулся Анисимов. — Ни больше, не меньше.
— Ну, а если по существу… Вы прикрываете. Я иду в квартиру. Если парень там, использую си- коммутатор, забираю парня с собой и возвращаюсь.
— Годится. Если оно, конечно, все пойдет гладко. Ладно, ты пока тут постой, а я к их машине прогуляюсь.
— Но…
— Даже если Алексеенко там, он меня в лицо не знает, так что и нечего переживать, — успокоил его шеф.
Они задействовали переговорные устройства, и Анисимов не спеша направился к темнеющей аллее. Вольфрам видел, как по дороге шеф наклонился к какому-то кусту, и в руках его появилась пустая стеклянная бутылка. С того же куста он сорвал ветку, из кармана вытащил откуда-то взятую авоську и в то же мгновение, напустив на себя нужный вид, превратился в обеспокоенного поисками пустой стеклотары мужичка, которому сам бог велел шататься по кустам.
— В машине только водитель, — послышался через какое-то время его голос. — Судя по тому, как он смотрит на дверь подъезда, клиент и наши охотнички, скорее всего, уже там.
— Понял! Я пошел! — сказал Вольфрам и, покинув укрытие, зашагал к дому Кулагина.
Вполне могло быть так, что где-то рядом, возле подъезда и по кустам рассредоточились другие комитетчики, маскирующиеся под обычных граждан, коротающих день на свежем воздухе, однако интуитивно Вольфрам чувствовал, что в данном случае «безопасники» действуют исключительно втроем. Поэтому он с совершенно беззаботным видом, кося по сторонам лишь взглядом, направился прямиком к подъезду. И только перед тем как войти в дверь, сунул руку в карман, где лежал си-коммутатор, или СК, или «усыплялка», как их еще называла курсантская мелкота — единственное оружие, которое агент Вольфрам на данный момент разрешал себе носить. Эти штуковины, как и многие другие «игрушки» Консультации, предназначались только для внутреннего использования. Обычным людям вскрыть их и изучить принцип работы не представлялось возможным. Так же было очень маловероятно, что подобные системы когда- нибудь появятся у вооруженных и правоохранительных сил государств, потому что изобрести их — не такое уж плевое дело. Так что, пока это оружие давало агентам безусловное преимущество на случай таких вот крайних ситуаций, например, как эта — когда на горизонте маячил очень даже вероятный конфликт с вооруженными людьми.
Довольно похожая на пистолет «усыплялка» приятно захолодила немного вспотевшие пальцы. Вольфрам плотно обжал устройство. Реагировало оно только на действия Вольфрама, так что никем другим не могло быть использовано по прямому назначению, разве что сгодилось бы колоть орехи. В си- коммутаторах использовалось невидимое волновое излучения, ввергая живые существа в сон, продолжительностью от десяти минут до суток, смотря от модели устройства и как настроить мощность. Вольфрам выставил минимальный предел на полчаса. Большего не требовалось. Это тебе не
