крысы. Но «усыплялкой» в другой руке продолжал держать Вольфрама на мушке.
— Ты тоже проиграл, приятель, — усмехнулся Вольфрам.
— Проиграл? Это мы еще посмотрим!
— ГРОБ, послушай! — выкрикнул Вольфрам. — Если ты еще что-то понимаешь, остановись!
— Я не могу, агент Вольфрам.
— Ты понимаешь, чем это тебе грозит?
— Прекрасно понимаю, агент Вольфрам.
В коридор вдруг вбежал Анисимов.
— Георгий, что случилось? Я только вышел из комнаты, как ГРОБ заблокировал дверь. Не могу снова войти.
Он остановился, разглядев полковника Алексеенко.
— Что происходит?
— Хотел бы и я знать! — воскликнул Вольфрам.
Полковник отер потное лицо.
— Мне не важно, что происходит. Я хочу выбраться отсюда! — крикнул он, обращаясь к динамику. — И вы мне мешаете! — «усыплялка» в его руке указывала то на Вольфрама, то на Анисимова. — А ну, в сторону! — проревел он.
Агенты раздвинулись и полковник, быстро прошмыгнув между ними, снова развернулся, не опуская оружия, после чего побежал по коридору и скрылся за углом.
— Он не сможет открыть шлюз, — сказал Анисимов.
— А ему и не нужно. ГРОБ ему откроет.
— ГРОБ?
— Да. Наш железный друг сошел с ума!
— Значит, ГРОБ? — задвигал челюстью Анисимов. — ГРОБ, ты меня слышишь? Отвечай! Ну!
Молчание.
— Сергей Иванович, эти твари каким-нибудь образом могли вселиться в ГРОБа или перепрограммировать его, когда он пытался с ними контактировать?
— Да откуда я знаю. У него нет нашей защиты. Ведь он искусственный. Возможно.
Агенты побежали за полковником. По пути был отсек склада, но входы в помещение оказались заблокированы. Ничем нельзя было вооружиться. Они миновали отсек за отсеком и уже были возле шлюза, видели, как в него нырнул полковник, но не успели, дверь перед ними закрылась. Вольфрам с ходу ударился в нее и забил кулаками, как будто мог справиться с пластом металла весом в несколько центнеров.
— Теперь мы сами в ловушке, — сказал Анисимов, вставая рядом, спиной к стене. — Но ГРОБ-то, ГРОБ!.. Кто бы мог подумать!
— Тварь он распоследняя! — взорвался Вольфрам и снова забил кулаками в дверь.
Осознав, что это тщетно, он нашел ближайший микрофон системы связи и, подбежав к нему, прокричал. — Ты не можешь его просто так выпустить. ГРОБ! Сделай что-нибудь. Одумайся! Вспомни, как ты хотел стать человеком!
Тишина.
Они с шефом уселись на полу возле шлюза. Тикало время, ничего не происходило.
Страдающим взглядом Вольфрам посмотрел на шефа, но у того вид был еще более потерянный.
А тем временем, на поверхности, полковник Алексеенко выбирался из лифта. Все это время он толком не осматривался по сторонам, понимая, что некогда. Повиновался только голосам из включавшихся по очереди динамиков, ведущих его к заветному выходу. Когда он очутился в гараже, двери которого распахнулись, он устремился к живому солнечному свету, радуясь наступившему утру и свободе, как путник, нашедший выход из дремучего леса. Но ликование его было преждевременным. У самых дверей вырвались из щелей удушающие клубы снотворного газа и полковник Алексеенко успел сделать по инерции несколько шагов, после чего из его руки сначала выпала тяжелая ловушка с крысами, перед тем как по команде сцепившимся в клубок, чтобы не получить повреждений, затем он выронил «усыплялку», а после и сам распластался на траве. В этот момент в ловушке что-то запикало, принимая управляющий сигнал, забегали цифры индикаторов и щелкнули замки. Верхний лоток отскочил в сторону, освобождая проход и стайка крыс ринулась наружу единой лавиной. Они мчались так быстро, как не позволено было ни одной обычной крысе. Лапы их мельтешили, становясь похожими на колесообразные прозрачные тени. Вот они уже пересекли внутренний двор и через мгновение скрылись под воротами забора и дружно нырнули в водослив, чтобы исчезнуть с чужих глаз.
— … Агент Вольфрам! Агент Баргузин!
Голос заставил обоих вздрогнуть. Одновременно открылась шлюзовая дверь.
— Вы можете забрать его. Он на поверхности.
Агенты нырнули в проход, добежали до лифта.
Вольфрам увидел полковника Алексеенко. А рядом с ним ловушку. Она была открыта и пуста.
— Ну, вот и все. — Вольфрам потряс ею, как будто внутри кто-то мог остаться. — Закончили, называется, дело.
— Ни больше, ни меньше, — вздохнул Анисимов.
Они втащили полковника и понесли его в лифт.
— ГРОБ! — позвал Вольфрам.
Ответа не было.
— Ты же понимаешь, что теперь тебе не избежать наказания? — вновь спросил он.
— Прекрасно понимаю, — послышался все такой же спокойный уверенный в себе голос.
Вольфрам все ждал еще какого-нибудь подвоха. Когда спустились вниз, он очень удивился тому, что навстречу им из коридора вышли люди. Он совсем забыли, что должна была прибыть группа.
— Сергей Иванович? — спросил кто-то из прибывших, заметив их печальные лица. — У вас все в порядке?
— Смотря для кого! — буркнул Вольфрам.
Глава 21
Внутренняя документация русской группы «Консультация» (РГК).
8 июня 1981 года.
…В целом, задачу считаю выполненной и объявляю о закрытии дела, однако…
….дело «Мудрецов» обнажило некоторые существенные недостатки в нашей работе, к примеру очень настораживает тот факт, что о существовании засекреченного проекта официалов (так называемый проект «КВС») мы узнали совершенно случайно, что совершенно непростительно и требует серьезных выводов. Пока же, считаю необходимым собрать несколько оперативных групп и все силы бросить на зачистку по названному проекту. Сразу обращаю внимание мнемотехников на большой объем работы: вам придется заняться не только проектом «КВС», но и всем, что было связано с «афганскими слухами», а так же всеми другими случаями, где действовали Легионы. Дезинформация, поиск, уничтожение и подмена информации и документации, впрочем, не мне вас учить…
…кроме того, надлежащие выводы придется нам сделать из нашей неоправданно высокой ставки на искусственный разум. Возможно, пока мы еще не обеспечили достаточный уровень защиты, или возложили на «объект» слишком непосильную задачу, а может быть и просто не готовы. По рекомендации Кураторов, я отдал приказ заморозить работы по ИР на неопределенное время…
