экстремальным увлечением. Я мог дать фору любому альпинисту, сноубордисту и… чем еще они там занимаются?
Ребята ушли. Мы с Психом уселись у костра и достали водку. Запивать решили водой, а закусывать черным хлебом.
- Все гениальное просто, - сказал Псих, наливая водку в кружки.
- Согласен. Все, что нас не убивает, нас делает сильней. Будем.
Мы выпили. Закусили хлебом. Солнце закатилось за верхушки елей. В лесу принялась куковать кукушка.
- Даже боюсь спросить, сколько мне лет осталось, - сказал Псих.
- Такими темпами – немного, - я улыбнулся.
- Да не, мы крепкие, мы из жижи растем. Не то что эти, - Псих мотнул головой, - которые на джипах прикатили.
- Жижевики.
- Кто?
- Жижевики. Это я про нас.
Псих засмеялся. Потом налил еще по одной.
- Ну, за жижевиков!
- Давай.
Водка окатила пищевод приятным теплом. Я не чувствовал опьянения, скорее какую-то приятную слабость, растекшуюся по всему телу. Хотелось застыть на этом месте и стать куском скалы. Я вспомнил, как лет пять назад потерял на скалах гашиш и решил, что его утащили муравьи. Я рассказал об этом Психу. Псих снова засмеялся:
- Вот у муравьев праздник-то был.
- Да. Представляешь, приходит каждый муравей вечером в муравейник, а главный муравей и спрашивает: мол, что ты за день сделал, чего в муравейник принес. Ну, все и отвечают: кто палочку, кто соринку, кто личинку какую-нибудь. А тут один выходит и говорит: а я гашиш принес. Думаю, на следующий день весь муравейник на работу не вышел…
Мы засмеялись.
- А того муравья главным муравьем избрали после этого, - смеясь, сказал Псих.
- При условии, что у муравьев, конечно, демократия.
- Ага.
Мы выпили еще. Мимо пролетела какая-то крупная птица, хлопая крыльями. Из-за скалы вышел парень с загипсованной рукой и спросил:
- Ребята, закурить не найдется?
Я посмотрел в пачку: там оставалось три сигареты. Ладно, мы не жадные. Тем более, одна сигарета никого не спасет. Я протянул ему сигарету.
- Спасибо.
- Ты где это так? - спросил его Псих.
- Да с третьего этажа на козырек упал. Ерунда.
Он ушел. Псих посмотрел ему вслед.
- Все-таки крепкие у нас люди. С третьего этажа упал и ерунда.
Вскоре вернулись ребята. Водку к тому времени мы допили. Они достали какую-то настойку, мы тут же протянули кружки.
- Ну как полазали? – спросил Псих.
- Нормально.
Выпили. Начало темнеть. Я подкинул дровишек в костер. Костер заплясал багровыми сполохами, по скале заскользили тени. Прокричала ночная птица.
Вскоре стемнело окончательно. Настойку мы тоже прикончили. Ребята решили ложиться спать, мы с Психом остались у костра. На том берегу озера в низине тоже горели костры, их было хорошо отсюда видно. Там что-то кричали или пели – разобрать было трудно. Я посмотрел в пачку с сигаретами – она была пуста.
- Сигареты закончились, - сказал я Психу.
- Так пойдем – стрельнем. Заодно с кем-нибудь познакомимся.
- Пойдем.
Пробираться в темноте по жиже оказалось не самым приятным занятием. Периодически мы проваливались по колено, жижа при этом жирно чавкала, словно хотела проглотить нас целиком. Мы забрели в какие-то кусты и долго из них выбирались. Ветки расцарапали мне лицо. Комары тоже усилили свой натиск, и вскоре я весь чесался от укусов. Где-то неподалеку послышались голоса, и мы пошли на них.
На пригорке стоял большой шатер, окруженный палатками, под которым сидело человек десять- пятнадцать. Они пили и разговаривали. Мы подошли к ним.
- Ребята, сигаретки не найдется? – спросил Псих.
Офисный планктон в чистом виде. Бараньи лица, апатия и безразличие. Никто не пошевелился. Повисла неловкая пауза.
- Нет, - наконец изрек кто-то из них.
- Вам что жалко? – не унялся Псих.
Смысла общаться с этим суррогатом человека я не видел. Я потянул Психа за рукав:
- Пошли.
Но тот только завелся:
- Жалко, да?
Какая-то девочка протянула нам пачку тонких дамских сигареток:
- Такие курите?
Псих молча взял две штуки. Хотел еще что-то сказать, но передумал. Мы пошли прочь.
На краю лагеря менеджеров или кто они там была разбита маленькая палатка, похожая на гроб. Псих обернулся:
- А что тут кто-то спит?
Молчание. Потом короткий ответ:
- Да, спит. Собака.
Псих рассмеялся. Собака в гробу.
- А как зовут собаку?
- Собака.
- Что, так и зовут?
- Да, так и зовут.
Псих постучал по верху палатки:
- Ну, спокойной ночи, собака по кличке Собака. Ты здесь, по-моему, единственный человек.
Мы пошли в темноту. Псих порывался двинуть куда-нибудь еще, но я его отговорил. Нас окружал враждебный мир пришельцев из города, богатых марсиан, приехавших на увеселительную прогулку. Говорить с ними не имело никакого смысла. Да и не хотелось. Мы вернулись к нашей палатке. Ребята уже спали. Мы скурили по сигарете и тоже легли спать. Что ни говори, а путь мы сегодня проделали нелегкий и имели право как следует отдохнуть и выспаться.
Ночью пошел дождь. Его капли назойливо барабанили по верху палатки, выстукивая какой-то дикий марш. Похолодало. Я плотнее закутался в одеяло и прижался к спящим рядом телам. Заснул под дробь дождя.
К утру я замерз. Выполз из палатки, нашел в потемках свои ботинки – они оказались промокшими насквозь от дождя – и пошел к костру. Костер погас. На его месте была только мокрая зола и такие же мокрые обугленные щепки. Я решил поискать дров. Нашел немного хвороста и каких-то сомнительно гнилых поленьев. Тем не менее, через полчаса возни костер затеплился слабым боязливым огоньком.
Я настругал еще щепок от одного из бревен, на котором мы сидели вечером. Внутри дерево было сухим. Это придало костру новых сил, и он весело задымил. Захотелось курить. Я вспомнил, что сигарет нет.
