группы не на руку. А если об этом узнают журналисты и фанаты, уверенные в крутости образа своего кумира? Нет, Андрей бы не разрешил Кею так делать. Предполагаемого брата по имени Кирилл (опять же в случае, если существует Кейтон), я не смогу найти…
Антона Тропинин. Хм… Меня вдруг посетила почти что гениальная мысль (для меня). А что, если обратиться к Эдгару и спросить у него, есть ли в его ценном компьютере городская база со списками всех людей в городе, которые имеют тут прописку? И попрошу его найти Антона Тропинина - не думаю, что их несколько тысяч в городе… Если у какого-нибудь Антона будет брат Кирилл, то я нашла правильных людей. А Кирилл обязан быть, ведь я слышала от госпожи Тропининой, или как там ее, что у Антона точно есть брат, только я уже не знаю, Кей ли это или кто-то другой! А еще - я ведь помню адрес дома Антоши, значит, смогу найти владельцев квартиры! Вдруг это поможет мне разрешить загадку - что ж я раньше ступила-то!
Ну, погодите, я узнаю правду и…
…вам всем отомщу, засранцы! В мясорубку вас отправлю!!
Огонь стал заметно большим, и даже дождь, та самая любимая вода Кея, не смогли его затушить. Что, Мальчик-я-Знаменитый-И-Классный, поиграем?
- Девушка, я вам что, диван? - раздался у меня над ухой женский недружелюбный тон. Это была симпатичная крашенная блондинка, с которой я стояла рядом, и которая на весь автобус разговаривала по телефону, умудряясь при этом второй рукой держаться за поручни и держать целый ворох пакетиков из Торгового Центра. - Уберите свою ногу, что вы такая неуклюжая.
- Для этого есть слово 'пожалуйста', - не отошла я еще от своих диковатых мыслей, поэтому и в реальность перешла злая, как Черный Властелин, у которого отобрали трон и любимых наложниц в придачу. - Пока не скажешь это волшебное слово, не уберу, детка.
О, Господи, я непроизвольно скопировала манеру речи Кея. Да я раньше бы извинилась - искренне, причем и даже немного отодвинулась бы в тот угол, чтобы пакеты фривольнее чувствовали себя в тесном пространстве, а теперь - что я несу?
Девушка, резко попыталась дернуть ногой, но я, как оказалось, прочно стояла на носке ее миниатюрных и, наварное, новеньких и модных, туфелек.
Раунд первый. Кроссовки и шпильки. Сделаем ее? Вот прикол!
- Ты, хамка, - заверещала девушка, - ты что себе позволяешь? А ну убери свою лапу с моей ножки!
Я сильнее, как заправский садист, вдавила свою ногу на ее обувь, прекрасно понимая, что я поступаю жутко непорядочно.
- Мне же больно! Убери немедленно! - Не в силах была вырваться блондинка - она даже пакетами замахала и ударила слегка двух грузных дяденек в деловых костюмах. Они тут же возмутились:
- Осторожнее можно, девушка!
- Нет! Она мне на ногу встала, стерва такая! Ну-ка, убери ногу, я тебе сейчас все волосы повырываю, безмозглая?запрещено цензурой?! - Не на шутку взбеленилась девушка. Ей, наверное, больно.
Я взглянула на орущую исподлобья. Ей что, трудно было сказать 'пожалуйста'? Я ведь ничего не говорила, когда острые края ее долбанных пакетов царапали меня, мешая сосредоточиться на мыслях.
- Поганка бледная! - Выдала мне в лицо девушка и с трудом все же вырвала свое копыто. При этом автобус шатнуло, и она успешно врезалась в бабушку-одуванчика, которая собиралась выходить.
- Ах ты дура, чуть не отдавила старые кости! - Заорала неожиданно басом бабуля. - Курица драная!
- На себя посмотри, старуха! - Еще больше разозлилась обладательница белых волос. - Старая карга!
На это ее заявление возмутилось пол-автобуса - ехать все равно было скучно, да и дождь на улице мешал хорошему обозрению в окнах - а ведь смотреть в них или на экраны своих мобильников было и есть двумя главными развлечениями пассажиров. Скандал - тоже хорошее времяпровождение в общественном транспорте.
Люди начали ругаться с девушкой, и она не выдержала напора.
Как только двери автобуса распахнулись, блондинка с пакетами вырвалась на свободу с выкриком:
- Ненавижу брюнеток, тупые твари! Все из-за тебя! Автобус дураков!
Пассажиры грохнули. Кондуктор, похрюкивая, бросила в догонку:
- Неча тебе ездить тады на таком авто, дура пакеточная! Хорошим людям настроение портить! Автобус дураков - вишь ты.
- Хорошо, что не корабль, - сказал кто-то начитанный.
- Что еще за корабль? - Захотелось тут же знать его соседям, и в следующие двадцать минут половина пассажиров могла послушать развернутую лекцию, посвященную поэме Себастьяна Бранта, известную тем, что в далекое средневековье она обличала пороки общества…
Домой я пошла далеко не сразу - дождь уже кончился, и я, мокрая, купив шоколадку и газировку, ту самую, которой некоторые моют унитазы и кастрюли, села на сухую лавочку под навесом, размышляя, размышляя, размышляя… Ни к чему толковому я не пришла, только лишь еще больше попортила себе нервы.
- Катрина! - Оторвал меня от собственных мыслей знакомый голос Томаса. Он, точно такой же мокрый, как я, возвращался домой - вероятно, тоже попал под дождь. Ну, просто не почтенный глава какого-никакого семейства, а незнамо кто: с растрепанными и очень уж обросшими спутанными волосами, в мрачной футболке, на которой зловеще алело название одной известной метал-группы, с рюкзаком за плечами, в модных кедах, в черных джинсах с рванными коленками. Все думают, что это специальная дизайнерская, так сказать, задумка, но на самом деле все порвалось само собой. Леша по этому поводу даже шутил, что у его старшего брата волшебные коленки - рвут все, что угодно - они, вероятно, из титана, а сам Томас - киборг, у которого микросхемы, заменяющие мозг, вышли из строя, поэтому он 'отмороженный'.
- Я отмороженный? - Возмущался пап не далее, как пару недель назад.
- Нет, моя рука. Естественно, ты. Иначе, стал бы ты рисовать всякую фигню типа 'Дружбы народов' или вашего любимого Чуни! - Никогда не питал особенно теплых чувств к семейному тотему дядя.
- Что ты имеешь против Чуньки? - Удивилась тогда сестра.
- Все. Его дурной вид портит всю прихожую! - Категорично сказал Алексей.
- Чуня покарает тебя за это, - хмыкнула Нелли.
- Или я его сам сожгу, - мстительно заявил Леша, считающий, что идиота-тотема и отпрыска ядерного взрыва по совместительству, в семье любят больше, чем его, шеф-повара и модельера в одном прекрасном лице.
- Привет, - кивнула я папе, а он присел ко мне на лавочку, весело посвистывая. - Ты откуда?
- Из мастерской иду, а ты откуда?
- Из университета, папа! У меня же был экзамен! - Возмутилась я. - Почему все нормальные родители знают, что у их детей был экзамен, а ты нет!
- А я ненормальный родитель, - обескураживающее улыбнулся Томас и зачем-то потрепал меня по челке, как маленькую.
- Вот я и вижу. Ты это же самое заявил во втором классе, когда в школе был утренник и учительница сказала придти в карнавальных костюмах, - обиженно отозвалась я, припоминая случай столетней давности. Учительница от моего наряда чуть не упала в обморок.
- Не помню такого, Катенька, - вновь улыбнулся родитель. - А на что экзамен сдала?
- На 'три', - не стала вдаваться я в подробности. - Очень странно, что не помнишь! Весьма! Ты нарядил меня Авангардным Барсуком! - Не выдержав, заорала я. О, да, кое-кто не мог одеть дочку
