— Ты! — велел он Авроре. — Бери щенков и лети прочь. Отнеси их к зубастым, а оттуда отправляйтесь в Регалию, если мы не вернемся в течение суток.
Хэмнет помог Газарду и Босоножке взобраться на спину Авроры.
— Ты ведь присмотришь за Босоножкой, пока нас не будет, правда, сынок? — спросил он, обнимая его.
Грегор возразил было:
— Но я не хочу, чтобы Босоножка улетела без меня!
И Люкса тоже была не согласна с таким поворотом событий.
— Мы с Авророй не можем разлучаться! — запротестовала она.
— Твою сестру, Наземный, перемелют в муку эти жвалы, — сообщил Живоглот. — А ты, ваше величество, нужна мне здесь верхом на Найк — ведь твоя летучая мышь еще не в состоянии сражаться.
— Сражаться?! — пробормотал Грегор. — Выходит, муравьи идут сюда сражаться?
— Ну уж, конечно, не на пикник! Они здесь, чтобы уничтожить звездолист — а заодно и всех теплокровных! Так что давай лети! — И Живоглот в нетерпении щелкнул зубами.
Аврора взмыла в воздух.
— Босоножка! Держись крепко! — крикнул Грегор. Он не мог не видеть, какое у сестренки растерянное личико, и сердце его упало. Но Живоглот неожиданно сильно толкнул его.
— Проснись, Воин! Готовь свой меч. Как у тебя со светом?
Грегор взглянул на фонарик, который держал в руке. В бою он может помешать или потеряться. Тогда он вспомнил способ, который использовал еще в свой первый визит в Подземье.
— Люкса, сюда, быстро! — крикнул он.
Вытащив два фонарика, он примотал клейкой лентой один к своему запястью, а второй — к запястью Люксы.
— Образуем пятиугольник! — скомандовал Живоглот. — Я буду его вершиной. Я хочу, чтобы Наземный и Коготок стояли справа. Хэмнет и Гребешок пусть встанут слева. — И Живоглот повернулся к Хэмнету, который стоял, словно замороженный. — Ты ведь будешь драться, не так ли?
— Я… Я…
— Это совсем не то, что было тогда, — сказал Живоглот. — Сейчас ты спасаешь жизнь своего сына… И хочешь не хочешь — тебе придется участвовать в бою!
Хэмнет смотрел на море муравьев, растекшееся по полю. Уже четверть поля была уничтожена, растоптана, изъедена.
— Да, я буду сражаться! — ответил Хэмнет.
Он подбежал к ящеру, быстро открыл висевший у него на шее мешок и достал оттуда меч.
— Драться со жвальными буду я, драться со жвальными буду, — вдруг заговорил Темп.
— Ох, Темп! — спохватился Грегор. — Тебя следовало отправить с Авророй!
Он прекрасно знал, что тараканы не бойцы. Они известны своей способностью убегать и прятаться. Именно благодаря этому они выживают.
— Драться со жвальными буду я, драться со жвальными буду, — настойчиво повторил Темп.
— Хорошо, ползучий, твоя задача в этой битве — охранять стог звездолиста, — сказал Живоглот. — Если кто-нибудь к нему проберется — безжалостно уничтожай.
Темп поспешил к стогу и неподвижно замер возле него.
— Ты будешь прикрывать нас с воздуха, величество, насколько это возможно, — велел Люксе Живоглот.
Люкса поморщилась, но все же направилась к Найк и села ей на спину, обнажив меч.
— Остальные — на позиции!
Живоглот выдвинулся чуть вперед, по направлению к армии муравьев, Хэмнет занял позицию позади Живоглота, рядом с ним встала Гребешок.
— Делай то же, что Хэмнет! — сказала Коготок Грегору, который растерянно озирался по сторонам. — А я встану за тобой.
И Грегор занял ту же позицию, что и Хэмнет, только справа от Живоглота. Коготок встала позади.
— Старайтесь сохранять свои позиции как можно дольше и защищайте стог. Не думайте о себе, не думайте о других — думайте только о противоядии! Помните: им нужен звездолист, за ним они пришли! — напутствовал Живоглот.
Грегор не сводил глаз с муравьев. Каждый из них был метра полтора в длину и примерно полметра в высоту. Кроме размеров, их, казалось, ничто не отличало от обычных земных муравьев: у каждого было шесть ног, два усика и пара чудовищных острых челюстей-жвал, которые открывались и закрывались горизонтально, под корень срезая стебли звездолиста и размалывая его в пыль. Они шли строем, плечо к плечу, как хорошо тренированная армия.
Сотни солдат-муравьев.
— Воин! — заревел Живоглот. — Посмотри на меня!
Грегор с трудом отвел глаза от завораживающего зрелища и повернулся к Живоглоту.
— Если ты и правда яростник — самое время стать им прямо сейчас! Это вопрос жизни и смерти! Жизни и смерти, понимаешь?
Жизни и смерти?! Да, это так.
И не только жизни и смерти тех, кто приготовился сейчас к бою. Это был вопрос жизни и смерти для всех теплокровных, для Коготок и ее детишек, для Говарда и Андромеды, для Ареса, для его мамы.
Муравьи были уже в нескольких шагах от Живоглота, а Грегор вдруг обнаружил, что даже меч из ножен еще не вытащил.
И все же
Все, кроме врагов.
— Рубите им ноги, рубите головы, рубите их пополам, делайте что угодно, только чтобы их остановить! — заревел Живоглот.
И с этими словами он кинулся в гущу муравьев.
Грегор потерял ощущение реальности. Он не знал, где находится и что делает, не знал, где его товарищи, он даже толком не понимал, кто он такой. Он не чувствовал ничего — только соленый вкус собственного пота и крови на губах. Его меч сам решал, как и куда двигаться, и рубил ноги, шеи, тонкие муравьиные талии. Но их было так много… так много! Когда один муравей падал, на смену ему приходили все новые и новые. Медленно и неуклонно они заставляли его отступать. И наконец он почувствовал, что упирается спиной в стог звездолиста. Попытался из последних сил сопротивляться, не пустить этих тварей к стогу, но они полезли прямо по нему, опрокинув его на спину.
— Нет! — услышал он собственный крик. — Не-е-е-ет!
Грегор вскочил и бросился в гущу муравьев, рубя налево и направо, пытаясь остановить нашествие.
Но все было бесполезно. Они растерзали стог меньше чем за минуту. И поле тоже опустело.
Вражеская армия уже направилась к джунглям, а Грегор бежал за ними, продолжая рубить налево и направо, будто это могло что-то изменить.
Его схватили чьи-то зубы и, выдернув из кучи муравьев, потащили обратно.
Он сопротивлялся, стараясь освободиться, рвался преследовать врага, но тот, кто держал его, был сильнее.
— Оставь их, Грегор! Пусть идут! Все кончено, мы проиграли, — произнес прямо в ухо Живоглот.
И только тогда Грегор стремительно вернулся в реальность. Он разрыдался от ненависти, от усталости и отчаяния… Поле! Оно было абсолютно пустым. Ошметки изрубленных жвалами листков и стебельков устилали его ровным ковром, и все это было обильно полито чем-то клейким и с отвратительным запахом.
Грегор разжал ладонь и, не отрываясь, смотрел на последнюю пригоршню звездолиста, которая
