Я говорю: «Деньги есть».
Она говорит: «Не может быть!»
Я говорю: «Вот деньги».
«Откуда ты взял?!»
Я говорю: «Накопил на протяжении такого-то-такого времени».
Вот сейчас у вашего поколения такого нет, чтобы действительно к чему-то стремиться, добиться… У вас таких стремлений нету сейчас.
А у меня — прежде всего, я добивался положения в обществе. Обязательно добивался. Я работал в строительном тресте. Меня один человек увидел — такой, в годах уже, — и говорит мне: «Ты, — говорит, — прирожденный снабженец».
Я говорю: «Да какой, я в жизни никогда…»
«Иди работай в снабжение. Пойдет нормально, научишься». И что ты думаешь? научился!
У нас такая была Канатчикова база, на этой базе все было: пиломатериал, лес, изделия из него, паркет был… Тогда славился дубовый паркет. Это самый наилучший паркет был. И вот меня послали, молодого снабженца: «Давай ехай — привези дубовый паркет».
Я приезжаю туда. Ну, представляете, лет двадцать от силы… ну двадцать три… Прихожу, а там женщины сидят: здоро-овые…
«Чего пришел?»
Я говорю: «Вот у меня наряд на получение дубового паркета».
«А у нас его нету».
Я говорю: «Как это нету? Он у вас есть».
«А мы сказали, что нету».
Я вышел, думаю: как это нету, не понимаю ничего… Вроде бы есть — и нету? — ничего не понятно.
А там мужик был, тоже снабженец, ну, правда, постарше моего. Он мне говорит: «Ты чего приехал сюда?»
«Да за дубовым паркетом…»
«Ну и чего?»
«Не дают мне…»
«А как ты пришел?»
Я: «Как „как пришел“? Вот у меня разнарядка…»
«О, дружок! так не приходят. Надо было с собой торт взять хотя бы. Иди в магазин, бери торт, приходи».
Я так и сделал. И сразу дали что нужно — паркет.
Тогда же ничего не было — никаких ликбезов. Сами учились всему.
Человек к тебе обратился помочь — помогай! Потом тебе оказалась помощь нужна — ты приходишь ко мне: «Извини, вот такое случилось, мне нужна твоя помощь…» Я говорю: «Вопросов нет — пожалуйста». Один одно делает, другой другое делает. Вот, предположим, врач сделал операцию — все-е, благодарность у меня есть… А как? иначе нельзя.
Сейчас, конечно, время не то уже. Сейчас бутылку коньяка, чего-то там шоколад принести — это никому не нужно. Только надо деньгами. Деньги дашь — тогда делают. Легко и просто. Сплошь эта вот мелкая коррупция: в поликлинике, везде. И дефициту нет ничего.
И вся молодежь — вот все это споко-ойствие, равнодушие, наплевательское это: «Да ну-у… голову ломать себе…»
Ты посмотри, на проходных стоят кто? Молодежь! Ты молодой? Иди работай! Если у тебя голова на плечах — работай!
Вот я щас лежал с мужиком: «Ты работать работаешь?»
«Нет».
«Ну а где же живешь, с кем живешь?»
«Живу с мамой».
Выходит, мама пенсию получает, ты эту самую пенсию берешь, а бедная твоя мама занимает, чтобы чего-то покушать?
Я говорю ему: «Это же свинство, это ты негодяй. Такие люди — вас вообще убивать надо, блин!»
Разве ж можно?! Мать-отец заработали свою пенсию не для того, чтоб еще кормить этого балбеса!..
Я работал так!.. рассказать, так никто не поверит. Я себе не позволял, чтоб в обеденный перерыв поесть нормально как человек. Мог пожрать на ходу — и вперед! И вперед! И вперед! И вперед. Но я добился такого положения!.. Я исполнял обязанности начальника отдела снабжения треста!
Конкурентов я устранял.
Один приходит: «Ну что тут у вас, отдел снабжения? Я буду у вас начальник отдела».
Я говорю: «Приятно…»
А по нему видно — видно же по нему, что он алкаш! А его — ставят моим начальником!
Я сколько лет — всё «и. о.», «и. о.», «и. о.», «и. о.»! Потому что устав был такой: начальник отдела должен быть членом партии. Обязательно. И иметь высшее образование. Ну ладно, уж пусть я буду «и. о.», но не такого дурака все-таки надо мной ставить, который вообще без понятия…
Ну я его и убрал.
Говорю ему: «Слушай, это ж такое дело, — мол, — тебя назначили! Пойдем, это…»
Он говорит: «Ты что, нельзя…»
Я говорю: «Да по рюмочке — и кто знать-то будет? Сейчас немного отойдем, — говорю, — от здания, вмажем…»
Ну он — бац! — это, вмазал, потом еще: вм-мазал! — и несколько дней пил беспробудно!
Шеф: «А где он?»
А я говорю: «Откуда я знаю? Ну, может, где-то в компании были, выпили… за назначение…»
Через неделю приходит — в виде в тако-ом!.. Ну тупой человек, разве можно? Хоть бы в баню пошел отмыться… Тем более он в таком государственном тресте…
Шеф: «Ув-волить!! Немедленно!»
А я шефу, мол: «Парень-то молодой, всяко в жизни бывает…»
Хотели его по статье, я отговорил: отпустили по собственному желанию.
А чего? В жизни так и надо людей убирать — ненужный хлам, вообще…
Я свою жизнь не просто впустую гнал, как сейчас молодежь. Я действительно добивался. Был дефицит — я его преодолевал, доставал — мне удовольствие доставляло. У меня и сейчас все есть. Хотя уже возраст стал преклонный…
Но вот сын у меня — он особо не хочет мне помогать. Говорит: «Пиши дарственную на дачу, тогда я буду помогать». Сначала деньги ему. Не знаю, откуда у него характер такой. Не знаю. Он парень споко-ойный… Он ро-овный, никогда голос не повышает, он лучше просто уйдет и все.
Вот девчонка — она копия моя чисто, дочь. Ей надо бы мужиком родиться, а этому наоборот.
Дочь приходит: «Пап, сделай мне бюллетень?»
Я говорю: «Иди к маме. Она работает в поликлинике — тебе справку любую сделает моментально».
А та как: «Не! не! Мама говорит „Нет!“ — и все».
Ну что делать? Пошел, заплатил, сделал ей бюллетень на три дня…
То есть не было у меня, чтоб жена что-то сделала. Я все делал.
Дочери было нужно — кто в институт устроил ее? Только я. Лаборанткой.
Жена ничего не умела. Вопросы она не решала, не интересовалась ничем. Только я занимался своими руками. Жена за моей спиной все время была.
И такую мне сделала подлость. Это вообще невыносимо — порушила мою семью.
Ну как: бывает у человека мечта.
Мечта в чем? В том, что она работала с военными. Они получали в первую очередь квартиры. Квартиры хорошие, в любом месте — в Монине, на Лосино- Петровском… Обстановка в квартире была более лучше. Одевались получше. А у нее не было ничего. И все это годами, годами оседало, оседало, оседало: она ждала момент, когда какого-то-либо полковника подцепить.
Полковника не нашла, но нашла подполковника.
Я сказал ей: «А сможешь прожить-то?»
«Смогу! На кой хрен ты мне нужен такой — ни хороший, и ни плохой, никакой!»
Я тогда пил, конечно… конечно, пил. Год болтался вообще. Меня выбило из колеи.
А потом решил: хватит, все. Сам решил. Бросил водку. Сейчас вообще — ни водку, ни вина, ни пива — ничего. Мужики меня спрашивают: «Ты чего, закодировался?»
«Не кодировался, ничего».
«А как так?»
Говорю: «А вот так, сила воли».
«Ну, этого не может быть!»
Я детально рассказываю. Да, был тяжеловатый момент. Но я сам себя пересилил. В результате вот — шестой год. Уже пять лет и три месяца. Не тянет, ничего. А эти как продолжали — они так и пьют.
И жена тоже первое время: «Конечно, ты закодировался…»
Думала, все (про меня): мол, пойдет по всем этим злачным местам, будет пить там, валяться… Ну а исход известно какой — летальный исход.
А я пришел к ней — в костюмчике новом, рубашечка с галстучком… Она: «Ой-е… Какой у тебя костю-ум?!..»
Я: «А что я — не человек?»
Речь не то, что костюм: она не предполагала, что я на ноги встану.
А я встал на ноги!