сторону. — Что может сравниться с пустым магазином, когда там только ты и «Мьюзак»? Такую мелодичную тихую музыку по-прежнему называют «Мьюзак»? Как бы там ни было, но у меня сердце разрывается на части, когда я думаю о безобразных приставаниях этого типа. Поверьте, мы этого не хотели. Дуэйн также имел серьезный разговор со своим приятелем из Лос-Анджелеса.
— Закончилось тем, что мы лишились нескольких выгодных деловых связей.
Мне очень хотелось относиться к этим людям с симпатией, но после слов Дуэйна я не сдержалась и выпалила:
— Вчера вечером мне пришлось рассказать сыну правду об отце. Раньше я говорила, что он обычный преступник и его уже нет на свете.
Некоторое время они молчали, и мы втроем смотрели на качели. Ловко раскачиваясь ногами, Хейден взлетал высоко вверх, и его волосы развевались на ветру. Небо стало затягивать облаками, похолодало, и у детей изо рта и носа вылетали клубочки пара, которые быстро таяли в воздухе.
— Благослови его Господь, такой славный малыш, — задумчиво проговорила Кэролайн. Но когда женщина повернулась ко мне лицом, я увидела плотно сжатые губы и холодный взгляд. — Узнав, что невольно стали причиной ваших несчастий, мы провели собственное расследование биографии мистера Притчета, и у нас имеются некоторые соображения, как заставить его отвязаться от вас.
— Во-первых, вам действительно нужно что-то ответить прессе, — заметил Дуэйн. — Понимаю, это кажется глупостью, но если люди не услышат вашу версию, они решат, что вся болтовня на ваш счет — сущая правда. Дженнифер Маклин сделала самый подробный репортаж, и только ей удалось взять интервью у Притчета. Поэтому полезнее всего привлечь ее и попросить взять интервью у вас. Это нелегко, но когда вы объясните, что являетесь такой же жертвой, как и Притчет, люди с большей готовностью проявят к вам сочувствие и сострадание.
— Постойте. — Я сделала предостерегающий жест рукой. — Сначала скажите, каким образом вашему приятелю из Лос-Анджелеса удалось меня отыскать. Вам это известно?
Кэролайн бросила вопросительный взгляд на мужа и вздохнула. Дуэйн утвердительно кивнул.
— Ваша мать умерла в прошлом году, не так ли?
Черт побери! Так и есть!
— Да, прошлой зимой. Она никогда не жаловалась и говорила, что у нее обычные болячки, как у всех пожилых людей. А это оказался рак желудка. Она оставила записку, где просила не устраивать похороны, потому что не хочет, чтобы я приезжала и снова привлекала всеобщее внимание.
— Она хотела сделать как лучше, — сочувственно заметил Дуэйн. — Однако в завещании упомянула ваши настоящее и теперешнее имена, и оно было оформлено на ваш банковский счет, когда определилась сумма. Вы подписались своим именем.
Я приехала на две недели и разложила все вещи по ящикам и коробкам, а потом наняла людей, чтобы вывезти их в «Гудвилл». Мне не хотелось встречаться со старыми друзьями, и я выходила из дома всего несколько раз. Хейден бродил по дому, удивленно озираясь по сторонам. Малыш чувствовал мое настроение и старался не путаться под ногами. Сын переходил из одной пустой комнаты в другую, играл с карманным компьютером и рассматривал фотографии на стене, пока я их не упаковала. Он спрашивал о людях на снимках, а я говорила, чтобы он не мешал, потому что мне надо сосредоточиться. Я с большим убытком продала дом банку и оставила себе только три коробки с памятными вещами, важными документами и фотографиями, папку с подшивкой маминых редакционных статей, вырезанных из газет. Находясь в доме матери, я вспоминала о ней не часто, тратя всю мысленную энергию на проклятия в адрес Рэнди.
— Я не знала, к чему все приведет, — обратилась я к супругам Роу. — Думала, все про меня забудут, но на самом деле всегда чувствовала, что рано или поздно мать меня разоблачит.
Глава 8
Узнав радостную новость, мама не выразила особого восторга.
— Ты хорошо расслышала, что я сказала? Скоро ты станешь бабушкой.
— Да-да, конечно, я рада за вас обоих, — откликнулась мама с тревогой в голосе. Даже по телефону чувствовалось, что она не особенно довольна. — Передай Рэнди мои поздравления. Только я думала, вы хотите подождать с детьми еще пару лет. А на работе ты уже сообщила?
— Мама, о беременности стало точно известно только вчера.
Я общалась с матерью из кухни нового дома в колониальном стиле, площадью три тысячи квадратных футов, с цокольным этажом и гаражом на две машины. Особняк стоял в самом конце тупиковой улицы, и поэтому первоначальная цена поднялась на двадцать тысяч долларов, хотя он ничем не отличался от своих соседей и находился всего в десяти минутах езды от старого дома, где мы провели последние пару лет. Мы с Рэнди называли его «наш стартовый рубеж». Новое жилище было огромным, со сводчатыми потолками и лестницей в модернистском стиле, ведущей из холла на цокольный и верхний этажи. В просторной кухне легко заблудиться, а кладовая по размеру скорее напоминала спальню. Нам обоим надоел старый дом, в котором мы стали чувствовать себя стесненно и неуютно. Когда Рэнди повысили по службе и назначили главным контролером по округу, он сразу заявил, что хочет отсюда переехать. Я решила, что, возможно, муж робеет перед вышестоящими сотрудниками. У всех его новых коллег по работе были семьи в отличие от прежней команды, состоявшей из сумасбродных выпускников школы бизнеса, которые только собираются стать настоящими профессионалами в своем деле. Втайне я надеялась, что муж пока не чувствует давления с их стороны и у меня в запасе имеется достаточно времени до того момента, когда численность семейства Мосли существенно возрастет, заполнив собой новые хоромы.
Однако в последние пару недель я по понятным причинам чувствовала себя паршиво и пребывала в состоянии депрессии. Мои переживания носили двойственный характер. Еще не прошло потрясение от слов врача, который сообщил о беременности, а это повлекло за собой массу других сопутствующих проблем. Очень скоро нам придется изменить привычный образ жизни, ограничить расходы, позаботиться о том, чтобы в новом доме малыш чувствовал себя в полной безопасности. Одним словом, нужно решить множество самых разных вопросов, от которых голова идет кругом.
Мама, как всегда, оказала достойную поддержку. — Милая, не подумай, что я не рада, — заявила она во время очередного телефонного разговора. — Новость просто замечательная. Ты ведь знаешь, я жду ее с самого дня вашей свадьбы. Это ты до хрипоты спорила, утверждая, что без ума любишь работу и, прежде чем завести ребенка, хочешь добиться впечатляющих результатов и сделать карьеру. Ты и меня приучила думать так же.
Мама перечисляла очевидные факты, испытывая удовлетворение от возможности побыть в роли человека, который смеется последним. Действительно, счастье материнства обрушилось на меня неожиданно, и я оказалась совершено к нему не подготовленной. Тем более что в последние годы я не раз громко заявляла мужу и всем окружающим о своем нежелании иметь детей.
— Нет, не сейчас, еще не время, — упорствовала я.
— Ну а хотя бы до сорока лет мы успеем? — интересовался Рэнди, и я, не обращая внимания на саркастический тон мужа, настаивала, что это действительно самый подходящий возраст для рождения ребенка.
До того утра, когда я узнала, что стану матерью, сорокалетие маячило где-то в отдаленном будущем и было понятием довольно абстрактным. Но теперь я понимала, что когда достигну этого почтенного возраста, моему ребенку придет время получать водительские права. А потом начались мучительные приступы тошноты.
Мама с упоением описывала все страдания, которые ей пришлось претерпеть в ожидании моего появления на свет. Она не переставая вещала об отеках на ногах, болях в спине, судорогах и внезапных истериках без причины.
— Знаешь, ведь говорят, у дочери беременность протекает так же, как у ее матери. Как подумаю о мучениях, которые тебе придется переносить все эти девять месяцев… Да, не позавидуешь, — говорила она, изображая тревогу, из-под которой сквозило злорадство.
