возрасте от восемнадцати до двадцати или чуть больше. Вот что пишет Рэнди: «Ты пишешь, что старался все забыть, но видения продолжают тебя преследовать. Они приходят снова и снова, и таблетки, которые выписывает доктор Вейл, не помогают. Думаю, тебе следует спросить себя, почему из множества людей на свете ты решил обратиться именно ко мне. — Рэнди выделил последние слова. — У тебя в голове уже созрел ответ, и нужно только набраться мужества, чтобы посмотреть в лицо действительности. Ответа на твой вопрос я дать не могу, но хочу предложить свою помощь, ведь, в конце концов, я твой должник. И все же считаю необходимым ознакомить тебя с основными правилами. Уверен, тебе известно, что вся корреспонденция в тюрьме просматривается, и самое большее, что я могу сделать, — это дать что-то вроде карты, с помощью которой ты отыщешь собственный путь к решению всех вопросов. Вот тебе мой первый совет: немедленно брось принимать таблетки. Наркотики только отупляют душу и искажают действительность».
— О Господи!.. — выдохнула Кэролайн.
Мэтьюс представил нам другие письма.
— Обратите внимание, как Рэнди обращается к Карсону после нескольких месяцев переписки. Он называет его сыном. — Я вспомнила, как Рэнди старался связаться с нами после отправки в тюрьму, и как он адресовал все письма Хейдену. От этого воспоминания мне сделалось нехорошо. — Их шифр не отличается сложностью, да и не было нужды делать его замысловатым. Тюремные цензоры, если им не дается особое распоряжение, просматривают письма только на предмет открытого упоминания преступной деятельности. Начальника тюрьмы в письме Рэнди насторожила ссылка на «дом поставщика» непосредственно после покушения, организованного Притчетом. Людям вроде нас с начальником тюрьмы, которым в ближайшем будущем не грозит стать владельцами собственных домов, сразу же бросились в глаза многочисленные упоминания различной недвижимости. Вот смотрите, что пишет Рэнди: «Я предлагаю начать с чего-нибудь более старого. Вполне подойдет дом, требующий ремонта или реконструкции. Здесь риск гораздо меньше, так как подобные строения обычно стоят особняком, вдали от густонаселенных кварталов. Знаю, в них нет того очарования и романтики, как в зданиях, которые ты называешь „домом своей мечты“, но я настоятельно рекомендую начать с чего-нибудь самого элементарного. В противном случае „идеальный дом“ может оказаться тебе не по зубам». Рэнди явно намекает на необходимость выбрать подходящий район. Он советует Карсону познакомиться с другими потенциальными покупателями, которые проявляют интерес к данному объекту, и рекомендует изучить «луч обзора». Мы решили, что он имеет в виду членов семьи и соседей.
— То есть это руководство по охоте на человека, — уточнила я.
— Похоже на то. Вскоре после этого в других письмах начинают появляться ссылки на «дом поставщика». По времени они совпадают с неудачным покушением на Рэнди.
— Он натравил Карсона на Притчета?
— Утверждать мы не можем. — Мэтьюс многозначительно посмотрел на нас с Кэролайн. — Но для подобного дела Карсон явно не самый лучший кандидат, и в последних письмах Рэнди явно чувствуется раздражение. Вот послушайте: «Несмотря на пространные послания, в которых ты с непристойным самодовольством хвастаешь, как замечательно все прошло в Теннесси, и пытаешься убедить, что твой первый дом может стать самым лучшим и двигаться дальше нет смысла, мы оба прекрасно понимаем, что это неправда. Если хочешь в конце концов стать владельцем солидного имущества, нужно построить здания всех типов».
— Да, это он, — согласилась Кэролайн. — Он натравил его на Притчета после того, как тот вас разоблачил.
— Во всяком случае, последнее письмо, которым мы располагаем, написано непосредственно после визита Докери к Карсону, перед тем как Карсон исчез из поля зрения. Рэнди пишет: «Итак, ты видишь, я могу прислать тебе нужных клиентов. Дом писателя откроет тебе новые дороги и принесет новые доходы. Теперь нас связывает не только прошлое, но и настоящее, и обозримое будущее. Ты — это мои руки».
Мэтьюс бросил последний листок на стол, и они с Кэролайн выжидающе посмотрели на меня. Сквозь стиснутые зубы я попросила Мэтьюса позвонить в тюрьму и по возможности ускорить встречу с бывшим мужем.
2
Снова этот голос.
Удивительно, но, несмотря на полную уверенность, что я навсегда стерла его из памяти, при первых же словах, раздавшихся в телефонной трубке, мне померещилось, что он неотступно преследует меня. С того самого дня, когда я в последний раз видела Рэнди в зале суда, такого самонадеянного и изъеденного пороками. Не успели мы обменяться любезностями с тюремным начальством и установить магнитофоны, как он тут же принялся нашептывать мне на ухо, как будто мы снова были вместе, в той самой комнате.
— Нина, это ты?
Мэтьюс и Кэролайн стояли за спиной и слушали разговор через динамик. Детектив научил меня, как себя вести и сдерживать страх и ненависть, которые станут естественной реакцией на слова Рэнди. Нужно, чтобы Рэнди почувствовал себя хозяином положения и рассказал все что знает. А я думала только о Хейдене.
— Привет, Рэнди. Это я.
— Господи, у тебя ужасный голос! Я сразу чувствую когда ты сдерживаешь слезы и хочешь казаться сильной Научные теории утверждают, что, если постоянно сдерживаться, можно заболеть раком. Телесная оболочка человека начинает задыхаться от скопившихся эмоций и сама себя отравляет. Нужно дать волю чувствам хотя бы раз в жизни.
Веселость Рэнди была напускной, и попытка оскорбить меня презрительными насмешками провалилась, но это не радовало. Мешали гулкие удары пульса в висках.
— Рэнди, ты знаешь, почему я пришла. Кто-то похитил нашего сына, и мне нужно знать, что тебе об этом известно.
— Не торопись, — откликнулся Рэнди, и в его голосе отчетливо слышалась издевка. — Мы не разговаривали с тобой в течение шести лет, и скорее всего мне так и не удалось бы с тобой побеседовать. Так что, имей в виду, теперь ты будешь слушать меня.
Прозвучавшая в его голосе безысходность поразила. Неужели все эти годы он долгими бессонными ночами представлял себе наш разговор и обдумывал, как меня больнее ранить? Если так, я готова вытерпеть любую боль, она уже не имеет значения.
— Я тебя слушаю, Рэнди.
— Не сомневаюсь, да еще в компании полицейских, которых битком набито в комнате. — Казалось, бывший муж сумел взять себя в руки, и его голос стал более ровным и спокойным. — Помнится, в последний раз мы виделись в зале суда, когда ты разыграла сцену и поведала всему свету о потрясении, которое пережила, разгадав мою сущность. Все хочу спросить, тебя проинструктировали заранее?
— Нет, это запрещено.
— Кто бы сомневался, — откликнулся Рэнди с неприкрытым ехидством. — Послушай, Нина, не нагоняй на меня тоску, и так все осточертело. Здесь нечем себя поддержать, кроме как мыслями о тебе и о том, что тебе сейчас приходится переживать. Так что, будь добра, раздели мои страдания.
— Я умираю, — откровенно призналась я.
— Ага, наконец-то я слышу некое подобие правды, — злорадно заметил Рэнди. — Знаешь, Нина, ты ведь совсем не глупа и о многом догадалась задолго до того, как я преподнес тебе в подарок заветный ключ.
— Подарок обернулся проклятием. Похоже, с самого начала ты стремился причинить мне боль, сначала ложью и напускной таинственностью, а потом, когда это перестало действовать, обрушил на меня страшную правду. Ты настоящий садист, Рэнди, и действительно, в глубине души я всегда это знала. Только никак не хотелось верить, что я живу с таким чудовищем.
Вдруг, совершенно некстати, нахлынули воспоминания, как мы с Рэнди сидели в его комнате в ту ночь,
