– Бармен!
Вытирая руки о фартук, бармен подошел к столику.
Он издали оценил мадам Катрин. Он сразу ее оценил. На принцессу Ди она, конечно, не сильно походила, но понимающие люди поставили бы ее выше. Смерть Карла отняла у мадам Катрин все. Стоило подумать о новой книге. И писать ее следовало в провинции. Париж – дорогой город. Три месяца… Мне нужно хотя бы три месяца… Жан Севье умер. Расти Маленков умер. Все нужные люди умерли. Мне двадцать семь лет. Надо начинать все сначала. Голубые глаза… Чувство юмора… У девицы бизнес не идет, у меня программа зависла. Арт-хаус, глянцевые журналы, фэшн, вечеринки, кофе, секс, нет, хватит! Неторопливо писать книгу, пить на балконе розовый чай. Бармен стоял перед мадам Катрин бледный, как кабала. Наверное, он подскажет, где можно устроиться, вряд ли «Парадиз» придется мне по карману.
– Рюмку коричной, рюмку коньяка.
Бармен топтался. Не отходил. Бледные щеки слабо окрасились.
– Что в нас такого? – спросила мадам Катрин. – У тебя есть жена?
Бармен пришел в себя.
Оглядываясь, побрел к стойке.
– Ой, как ты красиво отшила его, – восхитилась девица. – Меня бы он просто обругал. Если бы я даже добавила
– Так всегда бывает.
– Я знаю, – кивнула Адриана.
– Значит, в «Парадиз» попадают только избранные?
– Ну да. Я же говорю, одни старики. Наверное, водят хороводы и пьют подслащенную водичку. Правда…
Мимо бара скользнул, оставив над шоссе шлейф пыли, роскошный открытый «Кадиллак» с чудными девочками. Они махали платочками и что-то кричали. Машина походила на веселый цветник.
– …кто-то вызвал неотложку.
– А почему ты не с подружками?
– Потому что всегда работаю одна.
Мадам Катрин кивнула. Она понимала Адриану. В открытом окне виднелись вдали серые башни отеля «Парадиз», увенчанные огромными спутниковыми антеннами. Почему тарелки всегда наклоняют к земле? Башни отеля стояли уступами. Казалось, их ставили навечно, как пирамиды. «
– Ой, это стихи!
Девица утверждала.
Вопросы у нее кончились.
Вполне экзистенциалистская сигарета появилась в тонких пальчиках.
Конечно, таких слов девица раньше никогда не слыхала, но сигарета в ее пальчиках выглядела вполне экзистенциально.
– Еще год назад я была замужем.
– Как интересно, – улыбнулась мадам Катрин.
– Ничего интересного. У нас не заладилось. Полгода я жила с мужем как с братом.
– Пытаюсь себе представить. Это, наверное, нелегко. Но все же лучше, чем жить с братом, как с мужем.
– Кто вам такое сказал? – оскорбилась девица. – Они все одинаковые! Не хуже, и не лучше. В Сербии понимают, о чем я. – И вдруг быстро заговорила о потных мужских руках, о том, как мужчины жалеют денежки. Вот женщин они никогда не жалеют. А ей надо оплачивать угол с ванной, чтобы можно было следить за телом. Ей приходится тратиться на хорошее белье, потому что даже свинопас, если он покупает девочку, хочет ее в хорошем белье. – Сама я всегда ходила бы без белья, – сказала девица, – но они любят нас раздевать! Жадные, нетерпеливые, – она сплюнула. – А вы так выглядите, – одобрила девица, – что бармен сейчас кончит.
Мадам Катрин обернулась.
Бармен что-то бубнил в телефонную трубку.
Он не спускал с нее глаз. Похоже, его здорово завело. В культуре, в которой он рос, особых перспектив не наблюдалось. Пыль, пустынная дорога. Появление мадам Катрин потрясло бармена. Такие женщины обычно проезжают мимо – в «Парадиз», или в Париж, или в Ниццу. А эта попросила рюмочку коньяка, и, не стесняясь, села за один столик с местной проституткой. Умопомрачительная красотка! К тому же на груди, очень открытой, висел платиновый ключик. Миниатюрный резной ключик. «Все они тут жадные». Бармен умел читать по губам. «И мой брат, и мой муж, и все эти водилы с больших грузовиков, и бармен. У них денег мало. Подарок выпрашиваешь так, будто ссуду берешь. Смотри какие синяки, – распахнула Адриана кофточку. Красивую грудь, правда, украшали два синяка в цент величиной. – Хорошо, что не укусы вампира, правда? Приходится врать клиентам, что это я ударилась. Упала и ударилась о тумбочку в номере. Правда, смешно? Можно подумать, что я пью, – она отодвинула пустую рюмочку. – Одни мужчины ставят синяки, другие верят, что это я ударились. Грудью-то! Придурки!» Адриана засмеялась. «Этот бармен еще не старик, – сказала она, будто предлагая бармена мадам Катрин. – Просто он опустился. Один тут с ума сойдешь. А сам по себе он еще ничего. Научить улыбаться, подтянуть там, убрать здесь немного кожи, ему еще и на перчатки останется…»
«…и больших, сканапель, успехов, авек гран плезир, достала меня загадка дэн-буддизма: делай – не делая, не делая – делай…»
«…еще рюмочку коричной.
– Мадам.
– Чего тебе?
– Вас к телефону.
– Меня? – мадам Катрин внимательно посмотрела на бармена.
Он был взволнован. Что-то сбивало его с толку. Испарина пробила невысокий, но крепкий лоб. Адриана под столом толкалась красивой ножкой: иди, иди, может, нас хотят пригласить в «Парадиз»? Конечно, она в это не верила, но почему бы и не узнать? Она еще соблюдала некоторую дистанцию, но было видно, что не прочь подружиться. Да и какая может быть конкуренция из-за вспотевшего бармена.
– Телефон на стойке.
Чтобы не мешать, бармен подошел к столику.
Девица показала ему на стул, но он не сел:
– Пей сама свою коричную.
– Как грубо! Ужас.
– Надеюсь, она заплатит?
– Она и за тебя может заплатить.
– Ты что, предлагаешь мне выпить?
– Нет, ты сперва у нее спроси, – испугалась Адриана.
Они видели, как мадам Катрин поднесла трубку к красивому уху.
Они думали все прочитать по ее лицу, по ее губам. Изумление или испуг, а может, радость – почему нет, она ведь живой человек. Красивая, но в общем, такая же, как они. В таком глухом углу не каждого зовут к телефону. Что-то непременно отразится на ее чудесном лице. Покраснеет, или наоборот на щеки лягут бледные тени. Из отеля «Парадиз» в бар звонили крайне редко. Но если звонили, бармен старался угодить. К тому же, он хорошо рассмотрел платиновый ключик на груди мадам Катрин. Красивая грудь. Красивая двойная цепочка. Красивый литой ключик, фигурный, как от старинной шкатулки. Из отеля его просили сообщать о таких людях. Однажды он прозевал, и крайне нервный тип, на брелоке которого мотался такой же платиновый ключик, проехал мимо отеля. В тот же день человек из охраны отеля явился в пустой бар. Он вежливо сказал, что если такое повторится, то в следующий раз заведение сожгут. Очень вежливый человек. Выпил рюмочку перно и даже расплатился. С той поры бармен всяко выказывал свою лояльность. Даже позвонил сам, не стал ждать. Если таким образом охрана отеля охотится, скажем, за потенциальными преступниками… Ну, скажем, эти ключики подходят к каким-то особенным электронным сейфам… Техника не стоит на месте… Я дурак, сказал бармен. Какая техника? Мадам Катрин как раз ответила на последний вопрос и положила трубку. По ее лицу ничего нельзя было угадать. Просто открытое приветливое лицо.
– Еще рюмочку?
– Нет. Я сейчас уезжаю.
– Подогнать вашу машину?
– Нет, я оставлю ее здесь, у вас.
– Как? Вы даже остановитесь у меня?
Мадам Катрин улыбнулась. Черный лакированный лимузин выворачивал по шоссе к бару».
«…три семерки.
– Счастливый номер, мадам.
Мадам Катрин кивнула. Она старалась не выдать изумления.
Когда-то платиновый ключик сунул в ее сумочку русский секретный физик Расти (Ростислав) Маленков. После смерти Карла, после двух судов, по решению которых у мадам Катрин не осталось ни цента, она носила ключик на груди. На двойной цепочке. Как талисман. Каким-то образом он придавал ей вес. Он как бы намекал на нечто загадочное. Но ей в голову не приходило, что такая простая вещь может сработать так сильно. Приветствуем вас в «Парадизе»! Почему бы и
