зеркалами.
Мэри взглядом указала Квиллеру на кресло, исполненное из мягких кожаных роликов, набитых в хромированный каркас.
– Это настоящее кресло «бибендум», сделанное ещё в двадцатых, – сказала она.
Его взгляд путешествовал с предмета на предмет: чайный столик, инкрустированный черепаховым панцирем; лампы с луковичными основаниями; окна из притертого стекла с тонированными медными перёплетами. Всё старое, блёклое. В зале стояла торжественная тишина.
Фердинанд прошёл за ними следом.
– Вы ведь здесь ни разу не были, – обратился он к Квиллеру.
– Это мой первый визит.
– Играете в бридж?
– Боюсь, нет.
– Она любит бридж.
– Мне рассказывали, – ответил Квиллер, бросив быстрый взгляд на Мэри.
Она сидела, высокомерно поджав губы.
– Ей нравятся любые игры, – сказал охранник. – Дождь закончился?
– Час назад.
– На этой неделе будет неплохая погода.
– Совершенно верно.
– Я когда-то был борцом, выступал на телевидении, – произнёс здоровяк.
– Серьёзно? – Квиллер пожалел, что не прихватил диктофон.
– Меня называли Ферди-Бык. Так меня прозвали, – Он расстегнул пиджак, под которым обнаружилась футболка с вышитым на ней именем. – Не приходилось видеть, как я борюсь?
– Не имел удовольствия.
– Вот и она, – провозгласил Фердинанд. Аделаида Сен-Джон Пламб оказалась маленькой, совершенно не располагающей к себе женщиной, которая изящно склоняла голову на одну сторону и говорила быстро, с придыханием, голосом маленькой девочки.
– Очень хорошо, что вы зашли. – Каштановые волосы, уложенные волнами, нелепо контрастировали с бледной старческой кожей, покрытой сетью глубоких морщин. Так же как и накрашенные брови и нарисованные купидоновы губки. Хозяйка была одета в персикового цвета шифоновый халат, на шее висели нити золотых бус.
Её гости поднялись. Мэри сказала;
– Мисс Пламб, позвольте представить вам Джеймса Квиллера.
– Рада с вами познакомиться, – проговорила хозяйка.
– Очарован, – произнёс Квиллер, вежливо склоняясь над её рукой. Затем он вынул из кармана идеальный персик с алой шкуркой и длинным изогнутым стеблем и протянул его на руке, словно инкрустированную драгоценностями безделушку от Фаберже. – Идеальное дополнение к вашей красивейшей квартире, мадемуазель.
Графиня несколько замешкалась с ответом.
– Как очаровательно… Пожалуйста, садитесь – Фердинанд, можете принести чайный поднос. – Она грациозно опустилась на пышный диванчик возле столика, инкрустированного черепаховым панцирем. – Надеюсь, Мэри, у вас всё в порядке?
– В полном, благодарю. А у вас, мисс Аделаида?
– Очень хорошо. Сегодня шёл дождь?
– Да, очень непродолжительное время.
Хозяйка повернулась к Квиллеру, с достоинством наклонив голову:
– Вы недавно с Востока?
– Скорее с Севера, – поправил он её. – Четыреста миль отсюда к северу.
– Неужели такое возможно?
Мэри сказала:
– Мистер Квиллер проводит здесь зиму, чтобы отдохнуть от снега и льда.
– Прелестно! Надеюсь, вам у нас понравится, мистер…
– Квиллер.
– Вы играете в бридж?
– К сожалению, должен признаться, что бридж не состоит в списке моих достижений, – сказал он. – Зато я очень неплохо играю в скрэбл.
Мэри выразила удивление, а Графиня – удовольствие.
