— Интересно было бы взглянуть, как проходит эта церемония, — проговорил Квиллер. — Надеюсь, пресс-карта откроет мне доступ в святая святых?
— Ни в коем случае, — отрезала Кэрол. — Присутствуют только дамы, никаких исключений. Даже Ларри не допущен, хотя он спонсирует приём.
— Старина Камп считает, что женщин проще соблазнить, когда мужей поблизости нет, — объяснил Ларри. — Тогда они легче расстаются с наличными.
Квиллер был несколько обескуражен, но не хотел сдаваться.
— А если я выдам себя за официанта?
— Это будет несколько затруднительно, Квилл. Прием обслуживают только молодые девушки, одетые как французские официантки.
— Если бы не усы, я был бы не прочь пощеголять в передничке и наколке, — обронил Квиллер.
Сидящие за столом рассмеялись.
— А почему тебе так хочется попасть на этот приём? — спросила Кэрол.
— Природное любопытство и профессиональный интерес.
— Бойся журналистов, допуска просящих, — вставила Полли. — Они приходят в ярость, если его не получают.
— Вы говорите, что во время чайной церемонии будут демонстрироваться ювелирные украшения. А какие меры приняты для их охраны?
— Никаких. Ограбления не ожидается, если ты на это намекаешь.
— Взрыва бомбы в прошлом году тоже никто не ожидал, — заметил Квиллер. — Времена меняются… Ценности Делакампа, несомненно, застрахованы, но не вчинит ли страховая компания иск отелю в случае кражи? По-моему, отель обязан выставить охранника — хотя бы для защиты своих интересов.
Его слова были встречены ещё одним взрывом смеха.
— Я совершенно серьёзно!
— А что? Почему бы и нет? — произнёс Ларри, усмехнувшись. Он сам не раз устраивал розыгрыши, то выступая в роли невозмутимого дворецкого на чопорном обеде, то вламываясь под видом пьяного на затянувшееся собрание городского совета.
— Почему бы и нет? — поддержала его Кэрол.
Супруги заговорщицки переглянулись.
— Подберём что-нибудь подходящее в отделе верхней одежды.
— Фуражка должна быть на пару размеров больше.
— Тёмные очки.
— Накладные усы и парик тоже надо выбрать потемнее.
— И хорошо бы пистолет в кобуре.
— В театральной бутафорской наверняка найдётся деревянный.
— И ещё неплохо бы немецкую овчарку.
Представив самого состоятельного жителя Мускаунти в форме охранника, тёмных очках и с деревянным пистолетом на боку, все страшно развеселились.
— А как вы объясните этот маскарад Делакампу? — спросила Полли, никогда не терявшая здравого смысла.
Придумать оправдание на ходу не составляло для Квиллера труда.
— Ну… это новый отель, с новыми владельцами и новыми правилами. Согласно правилам при демонстрации ценностей должен присутствовать охранник.
— По-моему, всё законно, — одобрил Ларри.
— Я поговорю с Бартером, — сказал Квиллер. — Уверен, он согласится. У него есть чувство юмора.
ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ
6 сентября, воскресенье.
Овцы без пастуха не отара.
Выставка декоративно-прикладного искусства была открыта уже второй день. Полли и Квиллер проследовали к Центру искусств лесной дорожкой. У Полли был составлен длинный список подарков на Рождество, и многие из них она надеялась приобрести на выставке. Квиллер, обычно даривший что-нибудь съестное, собирался поискать симпатичный стаканчик для карандашей, Чтобы поставить его на стол в библиотеке. Они осмотрели множество гончарных поделок, домотканых салфеток, шарфиков ручной вязки, расписанных от руки изразцов, кованых железных заклепок, выструганных вручную деревянных салатниц и открыток, нарисованных художниками-любителями.
Квиллер отыскал и поделки Торнтона: чаши, блюда, подсвечники, вазы и прочее, отшлифованные до атласной гладкости и демонстрирующие естественный узор древесины. Полоски, завитки, глазки и пятна всех оттенков коричневого выглядели на бледно-восковой поверхности дерева весьма привлекательно.
— Я использую расслоившуюся древесину, — объяснил Торнтон. — Повреждения, нанесённые грибком, древоточцами, дятлами или неправильным ростом, создают абстрактные рисунки, которые проступают при шлифовке.
— Мне нравится вот это, — Квиллер указал на сосуд классической формы с мраморными прожилками. — Как ты это называешь — ваза, чаша, кувшин или ещё как-нибудь?
— Просто сосуд. В емкостях такой формы в Древнем Египте хранили воду и оливковое масло. Он изготовлен из вяза. А круглая шкатулка с крышкой — это клен.
— Беру и то и другое.
— Шкатулка уже продана.
И действительно, на дне её была прикреплена красная наклейка с инициалами «М. Р.».
Квиллер досадливо фыркнул в усы, затем спросил:
— А как ты изготавливаешь эти… сосуды?
— Сначала нахожу подходящий кап.
— А это ещё что такое?
— Нарост на стволе, ветках или корнях, вызванный болезнью дерева. Вырезаю из него кусок нужной формы, натираю воском и несколько месяцев сушу. Потом обтачиваю на токарном станке, выдалбливаю долотом, шлифую и снова натираю воском или маслом.
— Для этого требуется умение.
— И терпение… Головой тоже приходится работать, прошу прощения за нескромность. Нужно немало знать о разных сортах дерева.
— Где ты всему этому научился?
— Брал уроки у одного токаря из Локмастера. И очень жалею, что не занялся этим раньше. Токарным работам по дереву можно посвятить всю жизнь.
Чтобы перевезти многочисленные покупки Полли, не считая приобретенного им самим сосуда из вяза, Квиллеру пришлось сбегать домой за пикапом.
— А где ты поставишь этот… сосуд? — спросила Полли.
— На кофейном столике. — У Квиллера имелся большой современный низкий столик квадратной формы, возле которого он поместил мягкий диванчик.
— Отличная штука, — похвалила Полли, разглядывая приобретение Квиллера.
— Жаль, ты не видела другую, которая мне не досталась! Поменьше этой, размером с грейпфрут, но очень впечатляет. Шкатулка с крышкой куполообразной формы и маленькой ручкой-набалдашником сверху, выточенной из одного куска с крышкой. Действительно стоящая вещь. Но меня опередили, её уже продали.
Про стаканчик для карандашей он и забыл. Сейчас его толстые желтые карандаши стояли в
