— Ив, суп сейчас пригорит!
Маленькая блондинка спрыгнула со стремянки и кинулась в заднюю комнату.
Сияя ямочками, брюнетка повернулась к Квиллерену:
— Вы не откажетесь от тарелки супа? И чуточку сыра с крекерами?
Если бы они предложили сухари с гусиным жиром, он бы и то не отказался.
— Снимайте пальто, — сказала рыжая. — Здесь ужасно жарко.
Она скинула халат, открыв низкое декольте и большую часть своих пышных прелестей.
— Садитесь сюда, мистер Квиллерен. — Брюнетка убрала выбивалки с викторианского диванчика.
— Сигарету? — предложила рыжая.
— Я принесу вам пепельницу, — сказала брюнетка.
— Я курю трубку, — ответил Квиллерен, засовывая руку в карман и думая: видели бы сейчас меня ребята из отдела!
Он одновременно набивал трубку, слушал двоих сестричек и ухитрялся при этом осматривать магазин: оловянные солдатики, железные херувимы, ночные горшки и стол, сплошь покрытый жестянками из-под табака, крекеров, кофе и тому подобных вещей. Старые трафаретные надписи почти стерлись от ржавчины и царапин. У Квиллерена появилась идея: Арч Райкер говорил, что собирает жестяные коробки. Можно порадовать его дурацким рождественским подарком.
— Вы действительно продаете эти старые жестянки из-под табака? — спросил он. — Сколько вы хотите вон за ту маленькую, обшарпанную?
— Мы просим десять, — ответили сестры, но вам отдадим за пять.
— Беру, — сказал он и положил монету, не заметив, как хозяйки переглянулись.
Младшая подала суп в старинных полоскательных чашках.
— Только что звонила Дракониха, — сообщила она Квиллерену. — Хочет сегодня с вами встретиться.
Она казалась ужасно довольной ролью вестницы.
— Как она узнала, что я здесь?
— На этой улице все все знают, — сказала рыжеволосая.
— У Драконихи везде подслушивающие устройства, — прошептала младшая.
— Ив, не говори глупостей!
Сестры продолжали разговор на три голоса — Клатра хрипловато, Амберина с музыкальной интонацией, Иврена щебетала, вновь забравшись на стремянку.
Постепенно Квиллерен перевел разговор на Энди Гланца.
— Он был прекрасным парнем, — подняла брови рыжая, и в ее хриплом голосе зазвучала нежность.
— И такой человечный… — сказал журналист.
— Ну, Клатра вряд ли могла это заметить, — донеслось сверху, — она ведь пробуждает в мужчинах зверя.
— Ив! — раздался негодующий упрек.
— Но это правда! Ты сама так говорила.
Брюнетка поспешно перевела разговор на другое:
— Люди не верят, что мы сестры. На самом деле у нас одна мать, но разные отцы.
— Вы зарабатываете себе на жизнь в этом магазине?
— Господи, конечно нет! У меня есть муж, и я занимаюсь антиквариатом просто для удовольствия. Ив все еще ходит в школу — школу искусств, — а…
— А Клатра живет на алименты, — вставила Ив, и старшие сестры выразительно на нее посмотрели.
— В этом месяце дела идут ужасно, — пожаловалась брюнетка. — Только у Сильвии есть какой-никакой навар.
— А кто эта Сильвия?
— Богатая вдова, — сразу послышалось со стремянка.
— Сильвия торгует всякой всячиной.
— Ты вчера это не так называла! — с упреком произнесла Ив.
— А где ее магазин? — поинтересовался журналист. — И как ее полное имя?
— Сильвия Катценхайд. А магазин так и называется — «Всякая всячина». Это в следующем квартале.
— Клатра обычно зовет ее «кошачьей задницей», — сообщила Ив, не обращая внимания на красноречивые вздохи сестер.
