— Может быть, его снова забрала полиция?
— Они дали бы ему позвонить домой, как в прошлый раз.
— А Майк?
— Я только что заходила к нему домой. Мать мальчишки говорит, что он не пошел с Си Си. Он был в кино.
— Хотите, чтобы я вызвал полицию?
— Нет! Зачем им знать, что он снова воровал? У меня такое чувство, словно он упал и не может встать.
— Надо бы поискать его…
— А вы пойдете? О, пойдите, пожалуйста! Я с вами.
— Мне надо пару минут, чтобы одеться.
— Извините, что беспокою вас, я бы разбудила Бена, но он полночи где-то пьянствовал.
— Ничего.
— Обуйтесь и оденьтесь потеплее. — Ее голос, обычно музыкальный, звучал вяло и монотонно. — Я вызову такси. На микроавтобусе поехал Си Си.
— У вас есть фонарик?
— Только маленький. Большой у него.
Минут десять спустя Квиллерен, стараясь не очень хромать, вел Айрис под руку к такси по покрытым снегом ступенькам.
— Ехать к заброшенному дому в такое время довольно подозрительно. Я велю водителю высадить нас на углу. Все равно, конечно, странно, но…
Таксист и в самом деле удивился:
— Угол Пятнадцатой и Цвингер? Там же ничего нет! Одни привидения.
— Нас подхватит другая машина, — объяснил, как мог, журналист. — Мой брат, он едет из центра. Семейные проблемы, знаете ли.
Водитель выразительно пожал плечами и двинулся по Цвингер стрит. Айрис молча дрожала, и Квиллерен успокаивающе сжал ее руку.
Миссис Кобб повернулась к нему:
— Вчера утром, возвращаясь из церкви, я видела что-то поразительное. Над Хламтауном кружили сотни голубей. Летали и летали кругами, словно большая черная туча. Крылья хлопали, как раскаты грома…
На углу журналист расплатился сложенным вдоль долларом и помог Айрис выйти. Тьма казалась непроглядной. Здесь, где все было предназначено под снос, фонари не работали.
Они подождали, пока такси скроется из виду. Потом Квиллерен вновь взял миссис Кобб под локоть. Поисковая группа из двух человек пробиралась вперед по обледенелым колеям, оставленным тяжелыми грузовиками, увозившими останки уже снесенных зданий. Ближе к концу квартала высился большой каменный дом, с виду еще довольно крепкий.
— Пришли, — сказала Айрис. — Раньше здесь был железный забор. Растащили.
Квиллерен заметил следы протекторов, наполовину занесенные снегом. Насколько они свежи, сказать было трудно.
— Я думаю, он поставил автобус где-нибудь подальше, чтобы не бросался в глаза, — промолвил журналист.
Они прошли в ворота.
— Смотрите! — вскричала миссис Кобб. — Автобус тут! Где же Си Си? Вы что-нибудь слышите?
Оба замерли. Стояла мертвая тишина — только изредка доносился с автострады через пустырь шум шин.
Они зашли в дом с черного входа.
— Едва иду, — пролепетала Айрис, — колени подкашиваются. У меня жуткое предчувствие…
— Успокойтесь, — твердо сказал Квиллерен. — И будьте осторожней — гнилая доска.
Дверь — явно взломанная — вела на пыльную веранду, а оттуда в просторное помещение, служившее когда-то кухней. От утвари остались только подвесные полки. На полу валялись вывороченный мраморный камин и потускневшая медная люстра.
— Квиллерен и миссис Кобб снова замерли и прислушались. Ни звука. Пронизывающие сырость и холод.
Освещая дорогу фонариком, журналист провел Айрис через буфетную и столовую. Зияющие дыры однозначно свидетельствовали, что камин и люстра находились когда-то именно здесь. За столовой последовала гостиная, еще не подвергшаяся налету. Раздвижные двери в сводчатом пролете вели в холл.
Квиллерен вошел первым. Миссис Кобб — за ним. Тут царил полный разгром. Фонарик выхватывал из мрака куски лестничных перил, обломки филенки, прислоненные к стене, фрагменты лепных украшений… А у подножия лестницы…
Айрис закричала:
