— А у вас есть что-нибудь о Хламтауне? Меня особенно интересует особняк Коббов.
— Самый значительный дом на нашей улице! Построен Уильямом Тауном Спенсером, известным аболиционистом, в 1855 году. У Уильяма было двое младших братьев, Джеймс и Филипп, которые построили рядом такие же здания, только поменьше размером. Кроме того, у него была незамужняя сестра Матильда, слепая от рождения. Погибла в тридцать два года упав с лестницы в доме брата.
Она говорила с уверенностью, понравившейся Квиллерену. Он был по горло сыт слухами и путаными псевдоидеями.
— Я заметил, что жители Хламтауна склонны падать и погибать при этом, — сказал он. — Странно, что это началось еще тогда.
Женщина печально покачала головой.
— Бедная миссис Кобб! Сможет ли она по-прежнему держать магазин без мужа?
— Мне говорили, что Си Си был своего рода живым огнем Хламтауна.
— Возможно, и так… Но, честно говоря, я терпеть не могла этого человека. Он был ужасно невоспитан! Нельзя так вести себя в цивилизованном обществе. Я считаю, что настоящей потерей для нас была гибель Эндрю Гланца. Прекрасный юноша, такой многообещающий и настоящий ученый! У меня есть право говорить о нем с гордостью, потому что именно я научила Энди читать двадцать пять лет назад на севере штата, в Бойервиле. Ах, он был таким смышленым парнишкой! И грамотным. Я знала, что когда-нибудь он станет писателем.
Ее морщинки лучились.
— Он писал статьи об антиквариате?
— Да, но еще и роман, от которого у меня осталось смешанное впечатление. Энди дал мне прочитать первые десять глав. Я, естественно, не стала огорчать его, но… Не одобряю эту отвратительную современную литературу! И тем не менее говорят, что она популярна.
— А где происходило действие романа Энди?
— В общине антикваров вроде нашей, но там существовали всякие антипатичные герои: алкоголики, игроки, гомосексуалисты, проститутки, торговцы наркотиками, прелюбодеи! — Миссис Макгаффи содрогнулась. — О, Боже! Если бы наша улица была хоть чуть похожа на ту, что у него в книге, я, наверное, завтра же закрыла бы магазин!
Квиллерен погладил усы.
— А вы не думаете, что в Хламтауне происходит нечто подобное?
— Ах, нет же! Ничего подобного! Только… — Она понизила голос и бросила взгляд на забредшего в магазин покупателя, — я бы не хотела, чтобы вы писали об этом, но… Говорят что тот маленький старичок, который продает фрукты, букмекер.
— Букмекер? Он принимает ставки?
— Так говорят. Только, пожалуйста, не злоупотребляйте моей откровенностью. Наш район пользуется хорошей репутацией.
Покупатель прервал их:
— Простите, у вас есть масленки?
— Одну минутку, — ответила она с любезной улыбкой, — я с радостью помогу вам.
— А что случилось с рукописью Энди? — спросил Квиллерен, направляясь к двери.
— Я думаю, он дал ее своей подруге, мисс Дакворт. Она просила почитать, но… — миссис Макгаффи торжествующе закончила, — он хотел, чтобы это сначала сделала его старая школьная учительница!
Глава 17
Сырой туман злорадно превратился в холодный пронизывающий дождь. Квиллерен шел к «Голубому дракону» так быстро, как только позволяло колено.
— Сегодня я собираюсь заняться мародерством, — объявил он Мэри Дакворт. — Бен Николас введет меня в курс дела.
— Куда вы пойдете?
— В старый театр на Цвингер стрит. Бен сказал, что здание заколочено, но можно пробраться через служебный вход. Нужно попробовать самому, чтобы писать о людях, которые, рискуя подвергнуться аресту, спасают предметы старины. Я думаю, об этом должны знать, а занятие подобного рода следует узаконить.
Мэри радостно улыбнулась:
— Квилл, ты говоришь как убежденный антиквар! Ты тоже заразился!
— Я просто вижу, когда может выйти хороший материал, вот и все. А пока… Ты не могла бы одолжить рукопись романа Энди? Мне рассказывала о нем миссис Макгаффи, и, раз он о Хламтауне…
— Рукопись? У меня нет никаких рукописей.
— Но миссис Макгаффи сказала…
— Энди дал мне почитать первую главу, вот и все.
— А что же тогда случилось с романом?
— Понятия не имею. Роберт Маус должен знать.
— Может быть, позвонишь ему?
