Маус шёл мимо гор ревеня и акров свежих яиц, мимо огромных кувшинов с медом, целых туш свиней, букетов зелени, подушек, наполненных пухом, моркови, огромной, как бейсбольная бита, белых голубей в клетках и квашеной капусты лилового цвета. Утро было прохладным, продавцы переступали с ноги на ногу и грели руки над кострами, в которых горел кокс в масляных бидонах. Дым смешивался с запахами яблок, домашнего скота, сирени и рыночной грязи. Квиллер заметил слепого с белой собакой, стоявшего около букетов сирени: он вдыхал аромат и улыбался.
Маус накупил грибов, побегов папоротника, флоридской кукурузы, калифорнийской клубники. Журналист изумился, услышав, как он торгуется, сбивая цену на турнепс.
– Ну как же можно, дорогая моя, если вы продаете дюжину за три доллара, просить тридцать центов за штуку, – говорил тот, кто обычно сервировал свой стол десятидолларовыми бутылками вина и моллюсками в желе.
На одном из прилавков Маус выбрал тушку кролика, и Квиллер отвернулся, пока фермер заворачивал красный застывший трупик в лист газеты, а пушистые родственники убитого глядели на него с упреком.
– Миссис Мэрон, должен признаться, готовит прекрасное жаркое из кролика, – объяснил Маус. – Что и произойдёт в это воскресенье, пока я буду за городом на Съезде гурманов. Мне там предстоит быть организатором торжественной части.
С открытого рынка они попали в крытый, занимавший огромное пространство с сотнями прилавков под одной крышей, пол под которыми был усыпан опилками. Торговцы во все горло нахваливали соленые желудки со специями, тесто, шоколадные торты, гипсовые фигурки святых, перепелиные яйца, колдовские зелья, консервированные виноградные листья, осьминогов и приятно пахнущее средство для мытья пола, которое наверняка приносило удачу. Никелированный аппарат выжимал масло из арахисовых орехов. Проигрыватель в лавке пластинок играл гаремную музыку. Маус купил улиток и семян датской горчицы.
На секунду Квиллер прикрыл глаза и попытался проанализировать опьяняющую смесь запахов: свежемолотого кофе, крепкого сыра, сосисок с петрушкой, аниса, сушеной трески, ладана. Его ноздрей достиг запах дешёвого одеколона. Открыв глаза, он увидел цыганку, смотревшую на него из-за ближайшего прилавка.
Она улыбнулась, и он подмигнул ей. У неё была улыбка Джой, её миниатюрная фигурка, её длинные волосы – только лицо столетней старухи. Одежда на ней была замаслена, а волосы выглядели так, будто их никогда не мыли.
– Рассказать тебе о твоей судьбе? – спросила она. Завороженный этой грубой карикатурой, Квиллер согласился.
– Садись.
Он сел на перевернутый бочонок из-под пива, женщина примостилась напротив, перетасовывая в руках колоду грязных карт.
– Сколько? – спросил он.
– Доллар. Один доллар, да?
Она выложила карты крестом и принялась изучать их.
– Я вижу воду. Ты собираешься в путешествие… морем… скоро, да?
– Пожалуй, нет, – сказал Квиллер. – Что вы ещё видите?
– Кто-то болен, ты получаешь письмо… Вижу деньги. Много денег. Тебе это нравится.
– А кому же это не понравится?
– Маленький мальчик… Твой сын? Станет большой человек. Известный доктор.
– Где моя первая любовь? Можешь мне это сказать?
– Хм… Она далеко… счастлива… много детей.
– Вы феноменальны, вы гений, – пробурчал Квиллер. – Ещё что-нибудь?
– Я вижу воду… много воды. Тебе это не нравится. Все промокшие.
Выйдя из цыганской будки, Квиллер наткнулся на Мауса.
– Нужно укреплять крышу, – сказал тот. – Кажется, намечается новый библейский потоп. – Маус отряхнулся, как будто к нему пристали блохи.
Когда они внесли свои покупки на кухню, миссис Мэрон сказала Квиллеру:
– Звонил человек из газеты. Просил вас перезвонить. Мистер Пайпер. Арч Пайпер.
– Где ты был? – спросил Арчи Райкер. – Что, дома не ночевал?
– Я был на фермерском рынке, собирал материал для колонки. Я тебе нужен?
– Мог бы ты мне помочь, Квилл? Съезди на озеро Ретлснейк, там нужен судья на соревнованиях.
– Красотки в бикини?
– Нет. Конкурс кондитеров штата. Спонсором выступает хлебная фабрика Джона Стюарта. Они широко рекламируют себя, и мы пообещали послать одного из наших судей.
– Почему этим не занимается редактор колонки «Что мы едим»? – возразил Квиллер.
– Она в больнице.
– После того, как съела то, что сама приготовила?
– Квилл, ты сегодня не в духе. Что-то не в порядке?
– Сказать по правде, Арчи, я бы хотел в воскресенье побыть дома. Может, удастся узнать что-то о Джой. Сегодня вечером её муж пригласил меня на рюмочку—другую. Я не хочу говорить об этом по телефону, но ты знаешь, о чём шёл разговор в кафе.
– Знаю, Квилл. Но мы в безвыходном положении. Ты мог бы взять свободный день на следующей неделе.
– А разве этим не может заняться женский отдел?
– У них много работы с весенними свадьбами. Ты мог бы хорошо провести время. Возьми машину в редакции и отправляйся сразу после ланча. Сможешь хорошо пообедать в гостинице «Ретлснейк». Они славятся своей кухней. А завтра вечером вернёшься назад.
– Они славятся отвратной кухней, – возразил Квиллер, – и вообще, как я могу получать удовольствие от обеда и одновременно соблюдать диету? Как я могу судить соревнование по изготовлению тортов, сбрасывая вес?
– Ты что-нибудь придумаешь. Ты старый профессионал, – польстил ему Райкер.
– Я предлагаю компромисс, – сказал Квиллер после секундного колебания. – Я поеду на озеро при условии, что в понедельник ты пришлешь ко мне Одда Банзена сделать несколько фотографий в гончарной мастерской.
– А это стоит того? По-моему, все эти кувшины – как один.
– Может быть, и не получится сенсационной статьи, но мне нужен повод, чтобы проникнуть в мастерскую и пошнырять там хорошенько. – Квиллер пригладил усы. – У нас ещё одно загадочное исчезновение. Арчи. На этот раз исчез слуга.
Райкер помолчал, взвешивая услышанное.
– Хорошо, я сделаю запрос на фотографа, но не могу гарантировать, что это будет Банзен.
– Я не хочу никого другого. Это должен быть именно он.
В полдень, когда Квиллер сошёл вниз, на ланч, он справился об Уильяме.
Хикси, занятая пережевыванием, отрицательно покачала головой.
Дэн сказал:
– Ничего не известно.
Розмари заметила, что пропускать рыночный день для него нехарактерно.
Миссис Мэрон добавила:
– Он должен был сегодня натирать воском пол. Шарлот Руп была поглощена кроссвордом и ничего не сказала.
Миссис Мэрон подала жареные бобы с чёрным хлебом и остатками ветчины. Дэн поглядел на еду с неудовольствием.
– Что будет на обед? – спросил он.
– Прекрасные жареные цыплята с диким рисом.
