Кот, который знал Шекспира

– Они тянутся к противоположному полу, – объяснила Лори, – и знают, что к чему. Это трудно объяснить.

Юм-Юм спала на его коленях, когда Квиллер услышал первый стук. Не имело смысла бранить Коко. Ему в одно ухо влетало, в другое вылетало. Когда раньше он получал нагоняй, то не только обижался, но и находил способ отплатить. К тому же Квиллер усвоил, что при любом раскладе последнее слово всегда оставалось за сиамским котом.

Он тяжело вздохнул, перенес комочек спящего меха на диван и пошёл посмотреть, какая книга упала на этот раз. Как он и ожидал – опять Шекспир, хотя миссис Фулгров натёрла переплеты смесью ланолина и костного масла, используемого при выделке кожи, оба ингредиента – экологически чистый продукт. Но чем бы ни объяснялся интерес Коко к томикам Шекспира, два из них сейчас лежали на полу, две любимые Квиллером пьесы: «Макбет» и «Юлий Цезарь».

Он, полистал страницы, пока не нашёл отрывок, который особенно ему нравился, – сцена заговора: люди, замышляющие убийство Цезаря, встречаются под покровом темноты, кутая лица в плащи. Омоем руки Цезаревой кровью по локоть и мечи, обрызгав ею, идёмте все…

«Заговор, размышлял Квиллер, любимый приём Шекспира: создавать конфликт, нагнетать напряжение, нахватывая чувства аудитории». В «Макбете» – заговор с целью убить старого короля. Но кто бы подумал, что в старике столько крови?

Покалывание над верхней губой встревожило Квиллера. Не заговор ли – двойная трагедия «Пустячка»? Ключа к разгадке у него не было, только предчувствие, неясное ощущение в корнях усов.

Когда-то, работая криминальным репортёром, он создал сеть анонимных информаторов. Но в Мускаунти у него таковой не имелось. Хотя местные жители были отъявленными сплетниками, они избегали болтать с посторонними, а Квиллер оставался для них посторонним даже после восемнадцати месяцев, проведённых здесь.

Он бросил взгляд на календарь. Среда, тринадцатое ноября. К вечеру четырнадцатого он мог бы наверняка собрать семьдесят пять болтунов под своей крышей.

– Отличная идея, старая ищейка, – сказал он Коко, – завтра вечером мы кое-что узнаем.

ПЯТЬ

Четверг, четырнадцатое ноября

Было не слишком холодно, не слишком ветрено, не слишком сыро. Вечером семьдесят пять членов Исторического общества и клуба «Старая гвардия» придут впервые обозревать клингеншоенский особняк, который официально станет клингеншоенским музеем. Как говорилось выше, Квиллер считал особняк слишком роскошной резиденцией для одного бакалавра и двух котов. Поэтому он предложил при содействии Исторического общества открыть его для публики на два-три дня в неделю. Когда мэр сообщил об этом на собрании совета, жители города Пикакс возликовали, а гости, приглашённые на закрытый просмотр, испытали чувство гордости и глубокой признательности. День Квиллера начался, как обычно в его апартаментах над гаражом. Он прослушал прогноз погоды, выпил чашечку растворимого кофе, оделся и спустился в кошачью комнату.

– Специальный поезд для четвероногих пассажиров подан, – объявил он, открывая плетёную корзину.

Сиамские коты сидели нос к носу на подоконнике, наслаждаясь тонкими лучами ноябрьского солнца игнорируя приглашение.

– Завтрак сейчас подадут на обеденной тележке.

Никакой реакции, даже ни один ус не дрогнул.

Квиллер схватил котов и бросил их в корзину.

– Если вы ведете себя, как коты, с вами и обращаться надо, как с котами, – объяснил он спокойным тоном, – ведите себя вежливо, интеллигентно, и к вам будет соответствующее отношение.

Из корзинки доносились звуки возни и рычание, пока он нёс её через двор в главное здание.

По мнению миссис Кобб, коты должны жить среди персидских ковров, французских гобеленов и старых редких книг.

– Если в доме есть антиквариат, – объяснила она, – вы должны бояться четырех вещей: кражи, пожара, слишком сухого воздуха и мышей.

По её настоянию Квиллер установил датчики влажности, пожарную сигнализацию, сигнализацию от воров и прямую линию с полицейским участком и пожарной командой. Подразумевалось, что Коко и Юм-Юм возьмут на себя всё остальное.

Когда Квиллер с плетёной корзинкой вошёл через чёрный ход, экономка крикнула ему из кухни:

– Вы любите омлет с грибами, мистер К.?

– Звучит красиво. Я покормлю котов сам. Что у нас в холодильнике?

– Сортированный куриный ливер. Коко, возможно, предпочёл бы его в разогретом виде с остатками бефстроганова. Юм-Юм – не привереда.

После того как Квиллер закончил завтракать – омлет из трёх яиц с грибами и двумя поджаренными английскими хлебцами, капелькой желе из ягод дикого боярышника, приготовленного миссис Кобб, – он сказал:

– Великолепно! Лучший грибной омлет из всех грибных омлетов, которые я когда-либо ел.

– О! – Экономка в смущении прижала руки к груди. – Я так волнуюсь насчёт вечера, не знаю, идти мне или не идти. Вы не волнуетесь, мистер К.?

– Я чувствую легкую дрожь предвкушения, – сказал он.

– О, мистер К., вы, должно быть, шутите! Я работала для этого целый год!

Это было действительно так. Чтобы передать особняк в общее пользование, пришлось отделать и оснастить чердак под комнату для встреч. Рядом с домом вымостить участок для парковки машин. Инженеры из Центра сконструировали лифт. В задней части дома устроили пожарный гидрант. Для большего удобства посетителей предусмотрели ещё кое-какие переделки: пандус у заднего входа, новую туалетную комнату на первом этаже и лифт.

– В котором часу все соберутся? – спросил Квиллер у миссис Кобб. Она должна была рассадить членов комитета Исторического общества согласно пригласительным билетам.

– Съезжаться начнут к семи часам, на экскурсию по музею. Миссис Эксбридж наняла восемнадцать гидов.

– А кто пригласил миссис Эксбридж? Не скромничайте, миссис Кобб. Я знаю, и вы тоже, что столь рискованное предприятие вряд ли состоялось бы без вашего контроля.

– О, спасибо, мистер К., – сказала она нараспев от смущения, – но это слишком большая честь. Миссис Эксбридж знает почти всё об антиквариате. Она хочет открыть антикварный магазин, когда кончится дело о разводе.

– Жена Дона Эксбриджа? Я не знал, что у них проблемы. Очень жаль. – Квиллер, по собственному опыту, в бракоразводных процессах всегда стоял на стороне закона.

– Да, жаль, – согласилась миссис Кобб. – Я не знаю, что там случилось. Сьюзан Эксбридж не говорит об этом. Она очень хорошая женщина. Но я не знаю его .

– Я видел его пару раз. Он приятный малый с улыбкой и рукопожатием для всех и каждого.

– Он болтун, знаете ли, потому у меня смутное представление об этой супружеской паре. Мы всегда воевали с болтунами и бюрократами в Центре. Они хотят сорвать работу двадцати антикварных магазинов.

– Итак, что будет дальше после экскурсии по дому?

– Мы пойдём в актовый зал, где вы произнесете речь.

– Не речь – всего лишь несколько слов. Пожалуйста, дальше!

– Потом брифинг и буфет с закусками и напитками.