Студия была оформлена в стиле позднего викторианства, и современные фотографии выглядели в ней немного странно. Квиллер поставил корзину перед мраморным камином и открыл крышку. Все ждали, когда коты соизволят выбраться, но в корзине никто не шевельнулся. Квиллер заглянул внутрь и увидел, что его ребятки сплелись в какой-то невообразимый пушистый клубок.
– Просыпайтесь, – тихонько прикрикнул на них Квиллер. – Вас собираются фотографировать.
Из пушистого клубка возникли две кошачьи головы: Коко проснулся моментально и настороженно оглядывался вокруг, Юм-Юм смотрела на всё мутными со сна глазами.
– Давайте уйдём в другую комнату, – предложил Буши, – и что-нибудь выпьем, пока они не освоятся на новом месте.
Следующие полчаса Буши и Квиллер вспоминали то, что им пришлось пережить на острове.
– Помнится, я проявил там больше силы духа, чем когда-либо прежде.
– И я тоже почувствовал какую-то силу, которая помогла мне бороться с холодом, – взволнованно говорил Буши.
Чем больше они говорили, тем менее страшной казалась пережитая ими опасность. Теперь они обращали внимание в основном на смешную сторону этого приключения. Когда-нибудь они будут только смеяться, вспоминая о нём.
Вернувшись в студию, Квиллер увидел, что коты как ни в чём не бывало спят в корзинке.
– Ну вы даете, ребятки! – воскликнул Квиллер.
Он хотел было взять Коко из корзины, но тот намертво вцепился когтями в прутья.
– Вылезай, малышка, – теперь Квиллер осторожно взял Юм-Юм, но у неё тоже были когти, и она не замедлила ими воспользоваться.
Квиллер обратился за помощью к Вики и Буши.
Вики полезла в корзинку и, бормоча какие-то успокаивающие слова, пыталась отцепить левую лапу Юм-Юм, пока Квиллер делал то же самое с правой. Наконец им удалось отцепить обе передние лапки, зато задние держались всё так же крепко. А когда они отцепили задние, Юм-Юм успела вцепиться в корзину передними.
У Квиллера заболела спина. Он выпрямился, потянулся и несколько раз глубоко вдохнул и выдохнул.
– Надо как-то достать их оттуда, – сказал он. – Не может быть, чтобы коты, у которых нет ни университетского образования, ни даже водительских прав, оставили с носом троих образованных людей.
– Давайте перевернём корзинку и хорошенько потрясём, – предложил Буши.
Они перевернули корзинку и трясли её до тех пор, пока оттуда не вывалилась подушка. Но Коко и Юм-Юм упорно не желали вываливаться.
– По-моему, нам надо пойти и пропустить ещё по стаканчику, – махнув рукой, сказал Буши. Они так и поступили, оставив упрямцев в их любимой корзинке до конца вечера.
По дороге домой Квиллер включил радиоприемник, чтобы послушать одиннадцатичасовые новости из Пикакса. Диктор говорил следующее: «Полиция сообщает, что тело человека по имени Игнатиус К. Смолл, плотника без определенного места жительства, было найдено в подполе одного из домов на берегу озера, к востоку от Мусвилла. Медэкспертиза установила, что смерть наступила в результате удара по голове во вторник около четырёх часов дня. Дом является собственностью Фонда Клингеншоенов. В настоящее время там проживает Джим Квиллер из Пикакса».
– Болваны! – выругался Квиллер. – Они говорят так, будто я главный подозреваемый!
СЕМНАДЦАТЬ
По радио каждые полчаса передавали сообщение об убийстве плотника, и у Квиллера беспрестанно звонил телефон. Ему пришлось отвечать на звонки друзей и маскирующихся под друзей недоброжелателей:
– Нет, я не убивал его, а если бы и убил, то уж точно вам бы не сказал.
– Спасибо, но мне пока не нужен адвокат. Лучше поищите доктора.
Были также звонки от каких-то агрессивно настроенных личностей, но Квиллер научился разговаривать с такими, когда работал в крупных газетах.
Он смотрел на котов, поглощающих завтрак, и пытался представить, что они увидели или услышали в день убийства, когда его не было дома.
Итак, Юты находились в гостиной: там у них стояли вода и ящик с песком. Возможно, они немного посидели на подоконнике и понаблюдали за плотником? Коко, наверное, стучал хвостом в унисон с молотком. Потом попили воды, сходили в туалет и прикорнули на диване.
Возможно, приехала какая-то машина или фургон и разбудила их, Коко во всяком случае. Может, он уже слышал раньше звук этого мотора? А что он услышал потом? Голоса, спор, шум борьбы? Может, он что- то увидел в окно? Слышал ли Коко, как открывали дверь, а затем люк?
После из подпола, наверное, донёсся шум. А какое-то время спустя крышка люка опять захлопнулась, и машина или фургон уехала… Или убийца пришёл сюда пешком по берегу? Вполне возможно… Всё успокоилось, Коко попил ещё воды и спал до тех пор, пока его не разбудил рёв бури и треск разваливающейся пристройки. Коко и Юм-Юм забились под диван. Позже они услышали, как по крыше стучит дождь. Было темно, и они очень проголодались.
Всё это происходило три дня назад. А сейчас коты, поев мяса тунца, сидели где-то под потолком, общаясь между собой одним им понятным способом. Коко, как обычно, устроился на лосиной голове, а Юм-Юм – в перекрестье балок над столом, за которым Квиллер, её добрый хозяин, часто проделывал какие-то интересные штучки с пишущей машинкой, ножницами и ластиками. Коты остались сидеть на своих местах даже тогда, когда в дом вошли двое полицейских.
На этот раз обязанности рыжеволосого детектива из Пикакса исполнял инспектор, приехавший из Центра, очевидно специалист по расследованию убийств. Он сказал, что хотел бы задать ещё несколько вопросов. Квиллер посчитал странным, что сюда, в эту глушь, специально прислали специалиста из-за убийства какого-то бродяги-плотника, тогда как в самом Центре сотни убийств оставались нераскрытыми. Усмехнувшись. Квиллер подумал, что этот инспектор просто захотел ненадолго уехать из города и порыбачить здесь.
– Садитесь, – пригласил Квиллер и сдвинул в сторону бумаги, захламлявшие стол.
Инспектор взял стул, а сопровождающий его местный полицейский остался стоять. Задав несколько обычных вопросов, инспектор спросил:
– Как по-вашему, сэр, Игнатиус Смолл был хорошим плотником?
– Мне кажется, он знал своё дело.
– Вам его кто-нибудь порекомендовал?
– Нет. Он – «свободный художник», а других плотников здесь нет. Летом в них ощущается большой недостаток.
– Как вы нашли его, сэр?
– Эта халтурщики, как их называют, околачиваются по барам. Его прислал сюда хозяин бара.
– Вы можете описать характер убитого?
– Улыбчив, спокоен, выполнял всё, что я ему говорил, и не возражал.
– Он всегда выполнял всё, что вы ему говорили?
– Да, насколько это было ему по силам. Он был немного тугодум и несколько медлителен.
– Вы бы сказали, что он…
– Если понимать под этим, что он часто засыпал на работе, то да, он был ленив или просто страдал болезненной сонливостью.
– Как вы относились к этому, сэр?
«Осторожнее, – подумал Квиллер, – он закидывает удочку». Вслух же произнёс:
– Я был доволен, что вообще нашёл хоть кого-то сделать пристройку. А так я бы не нанял человека
