После ее ухода, я заказал бармену второй бокал и досмотрел на часы. Было полпервого, так что в «Голубой гусь» можно было не спешить. Я потягивал напиток из бокала, и вдруг на стул, еще теплый от ее тела, присел другой посетитель.
Это был полноватый парень с твердым взглядом и короткими коричневыми волосами. Нечто неуловимое выдавало в нем полицейского.
— Наслаждаешься свободой, Клюгер? — холодно спросил он.
— А что, разве мне это запрещено?
— Вовсе нет, — проговорил он. — Я удивлен тем, что ты меня не помнишь.
— Разве можно забыть лицо, вроде вашего, лейтенант? — Я усмехнулся. Детальное описание внешности лейтенанта Кромби, арестовавшего Клюгера в Нью-Йорке и доставившего его на Западное побережье, хорошо отпечаталось в моем мозгу.
— Планируешь новую жизнь, Клюгер? — спросил он. — Расскажи мне об этом. У меня болит сердце за тебя. Я просыпаюсь ночами от страха за парня, сполна уплатившего свой долг обществу.
— У вас странный юмор, лейтенант.
— Я проснулся сегодня ночью и подумал, займешься ли ты снова камнями? А?
— У меня есть кое-какие мысли, — серьезно ответил я. — Я считал, что парни, вроде вас, не дадут мне возможности снова заняться этим делом.
Он откинулся назад и поманил пальцем бармена.
— Верни их нам, Клюгер, — мягко сказал он. — Ты достаточно умен, чтобы заработать на жизнь, и, думаю, не хочешь снова в Сан-Квентин.
Бармен принес пиво, и Кромби отхлебнул глоток.
— Чтобы снова очутиться в камере, тебе достаточно протянуть руки к этим алмазам.
— Откуда вы знаете, что меня не ждет приличный счет в банке Южной Америки?
— Потому, что ты не поехал в Южную Америку, а приехал сюда, — ответил он.
— Может, я появился здесь, чтобы встретиться с друзьями перед отъездом.
— Если бы ты избавился от этих камней, мы бы знали об этом, — сказал он доверительно. — Невозможно продать такую кучу драгоценностей незаметно. Кроме того, у тебя не было времени. Так что, приятель, ты вернулся, чтобы забрать камни, и в тот момент, когда ты возьмешь их, мы возьмем тебя.
Он сделал еще несколько глотков, потом вопросительно посмотрел на меня.
— Видел уже свою жену, Клюгер?
— Конечно, — кивнул я. — Она в порядке.
— Рассказала ли она о том, что случилось? — спросил он.
— О том, что она потеряла зрение? — Я усмехнулся. — Конечно, она рассказала мне.
— Не понимаю, как тебе удалось увлечь такую славную женщину, — проворчал он. — Ты хочешь сказать мне, что после семилетней отсидки возвращаешься домой, находишь свою жену слепой, и поэтому опять смываешься от нее, чтобы встретиться с этой дешевкой, сидевшей здесь пять минут назад?
— Вы дали мне кучу советов, хотя я у вас их не просил, Кромби. Теперь я вам кое-что посоветую. Подумайте о своих поганых делах!
На секунду гнев блеснул в его глазах. Потом он взял свою шляпу и встал.
— Ты прав, приятель, — тихо произнес он. — Зачем давать глупые советы. Ты пойдешь за камнями и возьмешь с собой оружие на всякий случай. А если рядом окажется полицейский, ты воспользуешься оружием.
— Лейтенант, — сказал я зло, — вы не допили свое пиво.
— Я поговорю с барменом о его качестве, — холодно произнес он. — Этот невыносимый запах любого может вывернуть наизнанку!
Голубая неоновая вывеска гласила — «Голубой гусь». Под ней была доска, на которой красовался портрет блондинки. «Джанис О’Брайен поет здесь каждую ночь» — было написано большими буквами прямо под портретом, и я внимательно изучил каждое слово, особенно два первых. Она нашла выключатель, и я вошел в мягко освещенный холл. Стоило мне сделать еще один шаг, и потолок обрушился на мою голову. Я почувствовал, как что-то твердое сильно ударило меня в затылок. Боль заполнила мой мозг, и я моментально погрузился в темноту.
Я сел за столик в алькове, и официант извиняющимся тоном объяснил, что я на пять минут опоздал к последнему представлению. Я заказал бурбон и сэндвич, которые вскоре мне принесли.
Пока я расправлялся с сэндвичем, передо мной, заслонив всю комнату, внезапно выросла массивная фигура Криса Эдвардса.
— Майк, малыш! — пророкотал он. — Почему же ты не сказал, что выберешься сюда?
— Это внезапный импульс, Крис, — улыбнулся я. — Почувствовал дома себя неуютно и отправился прогуляться.
Он опустился в кресло, стоящее рядом со мной и подозвал официанта.
— Это будет настоящий праздник, мальчик! — Он повернулся к официанту. — Дай-ка нам бутылку импортного шампанского — самого лучшего!
Официант, выслушав приказ, моментально исчез.
— Настоящий праздник? Точь-в-точь, как в старые времена… Эй! Кстати о старом времени, у меня есть потрясающая, убийственная для тебя новость, малыш. Твоя последняя любовь снова работает здесь, в этом клубе. Джанис О’Брайен пела у меня первый раз семь лет назад, и, теперь, кто бы мог подумать…
Внезапно его серые глаза блеснули.
— Может, это не совпадение, Майк? Может, она неспроста приехала сюда именно сейчас?
— Я весь вечер возобновляю старые знакомства, Крис, — легко сказал я. — Только что я имел дружескую беседу с лейтенантом Кромби.
— Этот поганый сукин сын! — произнес он растерянно. — Удивляюсь, что он живет так долго.
Официант вернулся с шампанским, открыл его и наполнил два бокала.
— За твое здоровье, мальчик! — Крис поднял свой бокал. — Надеюсь, ты пробудешь здесь долго.
— Что ж, выпьем за это, — сказал я. — Но ты говоришь так, словно торопишь меня?
Он на секунду замешкался.
— Ты же знаешь, малыш. Пока ты сидел в тюрьме, твоя жизнь не стоила ни цента!
— Ты считаешь, что нужно действовать быстро?
— Ну… — Он пожал плечами. — Как я и говорил тебе прежде, у меня есть контакты, и ты знаешь, что мне можно доверять. Гораздо больше, чем Лону Стерну, верно?
— Я хочу сто тысяч наличными! — сказал я, пытаясь проверить правильность оценки, сделанной Арлиной Грей.
— Я знаю, что тебе известен курс, малыш, — в голосе Эдвардса слышалось сомнение. — Но сто тысяч долларов?
— Необработанные алмазы хороши тем, что их можно обработать и получить полную цену, Крис.
— Тебе придется платить за все это, — сказал он с сомнением. — Обработка может продлиться полгода, а риск будет расти с каждым днем. Не хочу тебя обидеть, но ты не можешь их держать так долго. Они опасней, чем бомба, Майк. Единственный выход для тебя: забрать камни и как можно быстрее их сдать, пока другие не приделали им ноги.
— Ты мне что-то советуешь, Крис? — спросил я.
— В подобных делах покупатель сильно рискует, — сказал он извиняющимся тоном. — Он получает горсть бриллиантов за наличные, а потом… Перепродажа или обработка ворованных камней — слишком опасные операции и легко можно прогореть.
— И ты мне помогаешь в этом деле совершенно бескорыстно?
— Бескорыстно, малыш! Я считаю, что максимальная цифра, которую ты сможешь получить без моей помощи — это тридцать тысяч, потому что любой покупатель знает, что тебе нужно срочно их толкнуть. Позволь мне сделать это, малыш, и я гарантирую тебе… — Он быстро подсчитал. — Около пятидесяти, по крайней мере, не меньше, чем сорок пять!
— А сколько гарантируешь себе, Крис? — усмехнулся я.
— Я реалист, ты ведь знаешь. Скажем, мне причитается двадцать процентов. Останется еще достаточно крупная сумма.
