– У вас сотрясение мозга, – наконец сказал он. – Но сейчас уже немного лучше. Несколько дней полного покоя и сна. Сестра вам сейчас даст снотворное.
– Спасибо, – сказал я.
Когда врач выходил из палаты, его задержал полицейский.
– Он уже может говорить, господин доктор?
Он сказал это довольно тихо, но я расслышал каждое слово.
– Лейтенант хочет его допросить и как можно скорее.
– Нет! – врач решительно покачал головой. – Сегодня нельзя. Может быть, завтра.
– Но послушайте, доктор, – запротестовал полицейский. – Ведь речь идет об убийстве, и лейтенант…
– Вот когда я начну давать вам указание, каких людей нужно арестовывать, а каких нет, тогда и вы будете указывать мне, когда мои пациенты готовы для допроса, – резко бросил врач.
Снова появилась сестра. Она, даже не глядя, дала мне таблетку, я запил ее водой и вскоре погрузился в сон без сновидений…
Когда я проснулся, за окном было темно, а в моих ногах по-прежнему сидел полицейский, но уже другой. Другая сестра принесла мне ужин, которого хватило бы разве что воробью, а потом дала мне таблетку.
Когда я снова проснулся, был день, и голова моя больше не болела. Я чувствовал себя бодрым, свежим и ужасно голодным. Мне принесли завтрак, и врач снова меня обследовал. Все было хорошо, если бы не хмурое лицо дежурного полицейского, настраивавшего меня на минорный лад. Наверное, такое же настроение появляется у гусей незадолго до Рождества.
Около одиннадцати часов появился человек с серыми глазами и в гражданской одежде, но я-то отлично знал, что это полицейский. Он придвинул к себе стул и сел возле меня.
– Меня зовут Хаукер, – сказал он серьезно. – Лейтенант Хаукер из комиссии по расследованию убийств.
– А меня зовут Майк Фаррел, – ответил я осторожно.
– Это я знаю. – Он вынул из кармана пачку сигарет и предложил мне.
– Спасибо.
Он дал мне прикурить.
– Как вы себя чувствуете? – спросил он. – Вы уже в форме?
– Более или менее, – ответил я. – Но я помню все. Стив Лукас убит, не правда ли?
Лейтенант кивнул.
– Вы хотите получить от меня показания, – продолжал я. – Я нам все расскажу, лейтенант. Ради Стива. А потом вы можете упечь меня в кутузку за воровство.
– Только не надо шутить, – сурово сказал он. – Речь идет не только о воровстве, но и об убийстве двух человек.
– Что? – пролепетал я.
– Разве вы ничего не слышали, когда вас арестовывали?
– Во всяком случае, не помню, – тихо ответил я. – Вы говорите – убийство двоих?
– Да. Убийство Эдмунда Дэвиса и Стива Лукаса.
– Но ведь это же чушь, лейтенант, – сказал я со злостью. – Я не убивал ни того, ни другого.
– Если вы благоразумны, Фаррел, вы сознаетесь, – ответил он. – Для полиции это дело совершенно ясное.
– Ясное? – повторил я. – Вы что же, хотите сказать, что у вас есть и доказательства?
– Ах, да! Я и забыл, что у вас было сотрясение мозга!
Я не мог понять, говорит ли он серьезно или с издевкой, а он добавил:
– Видимо, мне надо рассказать все с начала.
– Прошу вас, сделайте это, лейтенант.
– Мы обыскали квартиру Дэвиса и там нашли очень много отпечатков ваших пальцев. На револьвере, из которого был убит Стив Лукас, – только ваши отпечатки. Кроме того, у нас есть еще и свидетель.
– Кто?
– Барбара Мэнкеринг.
– Бэби?! – Я удивленно уставился на него. – Не верю этому!
– Я могу вас ознакомить с ее показаниями, – небрежно бросил лейтенант. – Она обо всем нам рассказала. Как вы познакомились во время партии в покер, как вы сразу же после этого начали ее преследовать. В конце концов, ей стало даже страшно… А она хотела бросить Дэвиса, потому что нашла нового дружка – Стива Лукаса.
– Стив и Бэби? – я на какое-то время закрыл глаза. – Чушь какая-то!
