чертенок. Внутри даже оборудована детская комната, и оттуда то и дело приходится гнать ко всем чертям Отшельника. Кизи в комбинезоне Людей-Флагов стоит в стороне, смотрит вокруг и молча слушает здоровенного Ангела из Окленда, на котором под ангельской курткой рубашка в горошек и галстук в горошек: 'Я надел рубашку и галстук, Кен, по случаю Дня Всех Святых', - в громкоговорителях звучит рок- н-ролл, а громкоговорители повсюду на стенах, на потолке, даже на вершине парашютного балдахина... микрофоны, кинокамеры, телекамеры... Да... Избранные и Правоверные! - и все-таки слух о светопреставлении на паршивом старом Складе разносится по городу, точно новость из светской хроники. Разумеется, не вызывающая сомнений... Три телестанции прислали операторов, четыре радиостанции людей с микрофонами и магнитофонами. Прибыл романист Херберт Голд - с улыбкой как на рекламе крема после бритья. Прибыла Пиа Линдстрём, дочь Ингрид Бергман... О, сладостный прилив адреналина! Вот где главный сходняк! что это... неужели н о в а я в о л н а ?.. Где?.. входит сан-францисский корреспондент 'Уиминз уеар дейли' Алберт Морч, нагловатый типчик с 'Роллейфлексом' на шее... Катрин Милинье из 'Вога' с миниатюрным фотоаппаратом в роскошном кольчужном ридикюле стоит среди Ангелов, торчков и представителей Условного Поколения, точно принцесса или жар-птица... Ларри Дитц, журналист из Лос- Анджелеса... И я... гм-гм... Избранные и Правоверные плюс весь громадный мир. Это обычная вечеринка, не больше. Но черт подери! Такие костюмы подходят скорее для спасения душ усопших, а не для приема по случаю Дня Всех Святых... право слово, эти одежды больше подобают духовенству...
Мы что, ослепли?.. Причащение.... Освящение... Причастие... М-да... На сцену поднимаются 'Анонимные Художники Америки'... Они похожи на прикольных фей из 'Сна в летнюю ночь' - дуэльные рубахи и длинные платья невиданных досель фосфоресцирующих пастельных тонов, над инструментами сияют разноцветные светящиеся маски смерти. Помещение внезапно утопает в музыке из миллиона динамиков... в сопрановом вихре музыки... сплошь электрической плюс электронная музыкальная машина 'Бучла', вопящая, как способный логично мыслить душевнобольной...
На середину, под громадный парашютный балдахин и лучи прожекторов, шествуют по шерстяному лоскутному ковру... Дорис Копуша из Проказников в комбинезоне Людей-Флагов и Терри Бродяга из Ангелов Ада в озаркском островерхом цилиндре, темных очках, ангельской бороде, толстом свитере в черно-коричневую, как шкура енота, полоску, ангельской куртке-безрукавке с эмблемой смерти, синих джинсах, мотоциклетных ботинках... Господи, да ведь для вас это первый бал, Дорис Копуша и Терри Бродяга... с обычными бешеными плясками, с притопами и прихлопами... однако по-чудному торжественный. С минуту они танцуют, а потом к ним ураганом бросаются все остальные, парочки в изысканных кислотно-торчковых одеяниях пускаются в пляс под рок-н-ролл, только танцуют они, наглухо вылетев из собственных тыкв, они скачут, размахивают поднятыми руками, запрокидывают головы, они вращаются по кругу и воспаряют... они возбуждены... они впали в транс... Со стороны за ними наблюдает Гэри Голдхилл. На нем просторная ярко-красная китайская пижамная куртка, украшенная вышитым золотым драконом. От Склада его бросает в дрожь... Косность!.. Безумие!.. Друзья или призраки? Что ж... на Земле небеса могут смешаться с преисподней, он принимает смелое решение... достает из брючного кармана зелье и проглатывает его...
В толпе уже видны блуждающие улыбки экстаза... Влажные губы восторженного блаженства... Улыбки сияют, глаза широко открыты и напоминают пластмассовые наросты. Телепат так растащился, так сияет влажной ухмылкой, что становится похож на один большой духовный оргазм, готовый слой за слоем распуститься в... белую лилию... а блондин в белом балахоне под Неру с висящим на груди серебряным кулоном стоит перед рок-н-ролльным ансамблем на коленях, воздев руки, как во время молитвы, и на лице его улыбка такого чистого кислотного блаженства, что шипят зубы... сосуд с кипящим жемчугом... Эстраду занимают Проказники Бэббс, Гретхен, Пейдж и прочие, сплошь электрифицированные и наэлектризованные, они принимаются извлекать из инструментов оглушительные и донельзя причудливые китайские научно-фантастические звуки, до такой степени заведя электронную музыкальную машину 'Бучла', что та загоняет сама себя в самый неожиданный акустический угол, последний поворот в замкнутом лабиринте электрической цепи, и издает прозрачный, топологически рассчитанный вопль. На пределе темпа, через сверхмощную звуковую систему. Кизи все еще стоит в стороне, в полумраке, возле Центрального Пульта, только он уже снял комбинезон Людей-Флагов и стоит голый до пояса, на нем лишь белое трико, белая, завязанная на шее атласная накидка и красно-бело-синяя лента через плечо. Да это же... Капитан Америка! Вспышка! Капитан Чудо! одним словом, Супергерой...
Вдруг, в самый разгар неистовства, гаснет свет, умолкает музыка, все вытесняет единственный луч прожектора, направленный в центр площадки. Светом заправляет сидящий на стропилах брат Кизи Чак. Во тьме слышны голоса Бэббса и Зануды, на прикольный манер переговаривающихся в микрофоны:
- Как ты думаешь, Зануда, они освободят центр, если мы их хорошенько попросим?
- Конечно! Они освободят центр раньше, чем ты успеешь произнести: 'Освободите центр'...
Но все лишь толкутся на месте, ослепшие от неожиданного затемнения. Бэббс говорит:
- Если они не освободят центр, значит, это просто стадо баранов...
Ладно, поверим на слово! Народ освобождает образованный лучом прожектора эллипс, и из темноты в нем появляется Кизи. Правда, уже без накидки и ленты. Помоему, это уже чересчур прикольно. На нем только и одежды, что белое балетное трико да борцовское телосложение. Под трико угадываются спортивные трусы характерный штрих... для этой Крысиной Лачуги... Он подносит к губам ручной микрофон... Кизи в трико, с лужей света под ногами, окруженный столпившимися в темноте вокруг световой петли торчками... Театрально донельзя... и весьма, весьма таинственно... Некоторые торчки схватывают суть дела мгновенно. Ни слова не говоря, они принимаются забрасывать лужу света всевозможными вещами: туда летят кусочки сахара, капсулы, обрывки папиросной бумаги, парочка косяков, бусы, амулеты, головные повязки - все талисманы и тотемы психеделии в луче прожектора. Это же... алтарь... Кизи начинает говорить в микрофон, растягивая слова на провинциальный манер...
- Когда мы были в Мексике, мы многое узнали про волны. Мы изучали волны шесть месяцев. Волны можно почувствовать даже в темноте...
В его голосе щемящая тоска, что же это?.. до сей поры - вечеринка, неистовство. И вдруг все переходит на совсем другой уровень... абсолютно новый... мы не в силах его постичь. Телевизионщики пытаются подобраться поближе и занять выгодную позицию. Неужели именно сейчас он велит ребятам отказаться от ЛСД?.. Ведь ради этого мы и пришли... В о л н ы?
- Я верю в то, что человек меняется... существенным, радикальным образом... Непрерывно образуются волны, и с каждым разом они становятся все мощнее. Меняется наше представление о действительности. Это происходит и здесь, в Сан-Франциско... Я уверен, что возникло новое поколение молодых людей. У них особая походка... Я слышу ее в музыке... Раньше она звучала так... жизнь с м е р т ь, жизнь - с м е р т ь... но теперь по-другому... смерть - ж и з н ь, смерть - ж и з н ь...
Телевизионщики пытаются всучить микрофоны обступившим Кизи торчкам, чтобы те держали их поближе к нему. Они умоляют торчков, они едва ли не приказывают им театральным шепотом. Торчки лишь с отвращением смотрят на них. Кизи бросает на них уничтожающие взгляды... Эти ублюдки с их... в ы б о р о м п о з и ц и и... им лишь бы попользоваться вами какое-то время... настоящие проколы в дирижабле, пустопорожние шумы в сердце, они же... телевизионщики тоже мотают себе нервы. Сопливые торчки от информации!.. От информации в этом Городе-Пороге всех с души воротит. Она всем осточертела, но и без нее никуда не денешься - назревает грандиозная катастрофа...
- ...Целый год мы прожили в Саду Эдема. Дверь туда нам открыла кислота. В Саду Эдема были лишь целомудрие да приятное времяпрепровождение. Кислота открывает дверь, вы входите и ненадолго там остаетесь...
И именно в этот момент - тайны синхронизации!.. да - в дверь со стороны Шестой улицы входят четверо полицейских, огромные темно-синие фигуры. В погруженной во тьму толпе начинают раздаваться возгласы:
'Копы! Копы!..' Последний жестокий налет, чтобы довершить катастрофу! В темноте поднимается бешеная сумятица, тела бьются о стены гаража, точно гигантские, причудливо разодетые крысы в поисках нор... Уносить отсюда ноги к чертям собачьим!.. Ну конечно, это же Условное Поколение, все ребята освобождены условно, всем строго запрещено обращаться с уже известными наркоманами... они едва не прогрызают дыры в цементном полу... Четверо полицейских тяжелой поступью входят в гараж, неторопливо озираясь по сторонам. Теперь в микрофон говорит Кэссади, стоящий далеко позади Кизи, точнее, на сцене,
