– И мы выходили, – затарахтели обе, перебивая друг друга.
– Мы вначале покурить выходили…
– …потом позвонить…
– …у Галки свидание было назначено, а она никак на него не успевала…
– …и мы решили предупредить, что она не придет…
– …а потом мы еще… просто так выходили.
– …то есть в туалет.
Тут они обе замерли и уставились друг на друга.
– Извините, пожалуйста, – пробормотал кто-то из них.
Олег Бойко прикурил следующую сигарету, и один из программистов, сидевший рядом с ним, привстал и переехал вместе со стулом подальше, к окну. Федор посмотрел. Должно быть, тот самый Гарик – рукава свитера у него и впрямь были измазаны чем-то белым.
– И я выходил, – подал голос Катин водитель, – я машину смотрел. Вокруг петарды запускают, бабахает кругом, у нее сигнализация включается то и дело. Я два раза спускался, думал, что ее угоняют.
– В коридоре никого не видел?
– Первый раз никого, – сообщил Юра и почесал нос, – а второй раз… Олег Петрович в коридоре стоял.
И он посмотрел на Бойко, как будто извиняясь.
– Я жене звонил! – вскинулся Олежка. – Ну и что? Не мог же я разговаривать, когда вокруг все ревут, как белые медведи? Я и вышел! А за мной еще Ники выходил. Он за пивом, что ли, бегал. Ну и что?!
– Бегал, – согласился длинноволосый Ники, – я водку не пью. И шампанское ваше тоже не пью. Я за пивом ходил и за сигаретами.
– А я никуда не ходил, – заявил безмятежный Толян и тряхнул браслетами на тонком курином запястье. Браслеты звякнули, как наручники. – Я все время на месте сидел. Впрочем, пардон. Один раз выходил. Так сказать, по естественной надобности, что очень актуально, когда пьешь пиво.
– Я его видела, – сказала Катя, – я тоже звонила. Только не с мобильного, а из твоей приемной, Федор. Он мимо меня два раза прошел – туда и обратно.
– Все звонили!. – пробормотал Федор. – И почему-то в коридоре болтались, хотя у всех мобильные телефоны в карманах.
– Я никуда не звонила, – сообщила мрачно уборщица, больше похожая на манекенщицу, а на самом деле оказавшаяся прилежной студенткой, – я пришла, в переговорной веселье на полную катушку, ну, меня тоже пригласили, усадили, я шампанского выпила. Потом все разошлись, и я убираться стала.
– И панель, за которой дверь сейфа, вы сегодня ничем не протирали?
– Нет. Я и так не успевала, говорю же!…
– И больше никто никуда не ходил?
– Я покурить выходил, – сказал Гарик и пожал плечами, – как все. В переговорной курить нельзя, ну, я на лестнице…
– Сколько раз вы выходили?
Гарик опять пожал плечами, и студентка, по совместительству уборщица, сказала:
– Я только один раз видела. Хотя я недолго была. Он вернулся, все посидели еще минут двадцать и разошлись, и больше никто не выходил.
– Разошлись, – повторил Федор, – понятно. Все могут разойтись, – сказал он сотрудникам, – с Новым годом.
– Ты что? – спросила Катя с изумлением, не донеся зажигалку до сигареты.
– Ничего, – ответил Федор и поймал за рукав программиста Гарика, – денежки тебе придется вернуть, браток. Со мной шутки плохи, это я тебе точно говорю.
– Вы… что? – забормотал Гарик и посмотрел на свою руку, которую Федор прихватил увесистой, совсем не бизнесменской лапой. – Вы… с чего, вы… откуда?..
– Оттуда, – сказал Федор, – на полировке никаких следов нет, уборщица дверь не протирала, значит, открывали в перчатках. Перчатки у уборщицы пропали, ей пришлось все голыми руками мыть. У тебя весь свитер в тальке, а тальком всегда резиновые перчатки изнутри обрабатывают, чтоб не слипались. Бойко сказал, что ты в этом свитере полгода ходишь и ни разу его не поменял, значит, и вчера в нем был. После того как в переговорной появилась уборщица, ты один выходил покурить. Курить ходил, а от дыма как черт от ладана шарахнулся, когда Олежка закурил. Ты у Дмитриева ключи вытащил, а у уборщицы перчатки, взял деньги из сейфа и вернулся в переговорную. Правильно?
Гарик сопел, косил налитым кровью глазом – молчал.
– Только ты дурачок, – сообщил Федор скучливо, – там денег всего триста долларов было. Я же не мальчик-зайчик, чтобы на рождественские каникулы в офисе всю наличку оставлять! А вот часики ты не взял напрасно. Часики «ПАТЕК ФИЛИПП», Швейцария. Знаешь такую фирму? У них самые дешевые часы то ли тысячу долларов, то ли две стоят. А эти не самые дешевые.
– Ты себе купил? – как ни в чем не бывало спросила Катя.
– Я жене купил, – буркнул Федор, вспомнив про ссору, – на Новый год.
И тут у него в кармане зазвонил телефон. Рукой, свободной от Гарика, он кое-как вытащил аппарат.
– Да!
– Федор, это я.
– Да.
– Я тебя так люблю, – выговорила жена торопливо, – я просто с ума схожу, когда мы ссоримся!.. Ну прости меня ну, дура я! Я даже на работу не пошла. Осталась и нарядила твою елку! Ты скорей приезжай, пожалуйста!..
– Да, – сказал он, – я сейчас.
