Элвин прошелся перед присяжными, заложив руки за спину.
— Мистер Гилландерс, — обратился он к рыбаку. — Как я понял из сказанного вами ранее, ни один рыбак не станет подниматься на борт чужого судна. Только в случае крайней необходимости. Это так, мистер Гилландерс? Я верно говорю?
— Верно, — подтвердил Джосайя. — Вернее не бывает.
— Так, значит, для рыбака это дело принципа — помочь другому в затруднительном положении? То есть, скажем, вы, мистер Гилландерс… Вы считаете себя обязанным помочь другому, если с ним что-то случится?
— Мы, рыбаки, люди чести, — заявил Джосайя. — Хоть и рыбачим в одиночку, да все ж занимаемся одним делом. В открытом море всякое случается, порой и помощь нужна. Любой мало-мальски порядочный рыбак не оставит в беде другого. Уж поверьте мне, таков морской закон — как заслышишь сигнал о помощи, так бросаешь все и спешишь к человеку. Вряд ли хоть один из наших поступил бы иначе. Это закон, понимаете? Неписаный закон. Но действует безотказно. Да, рыбаки выручают друг друга в беде.
— Однако, мистер Гилландерс, — продолжал Элвин, — из предыдущих свидетельских показаний мы знаем, что рыбаки между собой не всегда ладят. Люди они все больше молчаливые, рыбачат в одиночку и, бывает, не могут поделить место, обвиняют один другого в краже рыбы. Они не больно-то располагают к себе, предпочитают остаться с морем один на один и не стремятся к общению. Будет ли справедливо, учитывая дух разобщенности и соперничества, сказать, что один рыбак всегда придет на помощь другому? Как вы считаете, мистер Гилландерс? А если эти двое не в самых лучших отношениях, если поссорились или вообще враждуют? Забываются ли разногласия, если один из двоих попадает в беду? Или же тот, другой, проходит мимо, радуясь неприятностям врага? Просветите нас в этой части, мистер Гилландерс.
— Эк вы! — крякнул Джосайя от возмущения. — Мы, рыбаки, — люди порядочные. Во всех отношениях. Как бы там ни было, а один всегда придет на помощь другому. Так у нас заведено. Даже мимо заклятого врага не пройдешь, ведь сам можешь оказаться в беде. Ну, поцапался ты с парнем… пускай он хоть в печенках у тебя сидит… А все равно, не оставишь его с заглохшим мотором, это ж не по-людски. Когда кто оказывается в беде, ему помогают. Что бы там ни было.
— Ну что ж, — решил Элвин. — Ловим вас на слове, мистер Гилландерс, и переходим к следующему. Значит, говорите вы, даже заклятые враги не оставят друг друга в беде? А теперь позвольте уточнить, правильно ли я понял вас: нельзя пришвартоваться к чужому судну без согласия на то его хозяина. А только сообща, с обоюдного согласия. Это так, мистер Гилландерс?
— Уж будьте уверены, — подтвердил Джосайя. — Никакой швартовки без согласия хозяина судна.
— Понятно, — ответил Элвин. — Мистер Гудмундсон, мой уважаемый коллега со стороны защиты, просил вас представить следующее: в открытом море один человек предумышленно убивает другого. Он просил вас представить, как тот швартуется к судну другого без хозяйского на то согласия, запрыгивает на борт и наносит удар гафелем. Вы, мистер Гилландерс, заявили, что это невозможно. Что такое убийство вообще не могло произойти.
— Ну да, все это байки морские. Сказки про пиратов и прочая ерунда.
— Ну, хорошо, — согласился Элвин. — Я же попрошу вас представить другие действия. А вы скажите — возможно такое или нет. Или это очередные байки.
Элвин снова стал прохаживаться, переводя взгляд с одного присяжного на другого.
— Первое, — начал он. — Подсудимый, он же мистер Миямото, задумывает убить Карла Хайнэ. Такое вам кажется возможным?
— Вполне, — ответил Джосайя. — Если вы так говорите.
— Второе, — продолжал Элвин. — Пятнадцатого сентября Миямото выходит в море. Туман пока еще совсем небольшой, и Миямото без труда приближается к своей жертве, Карлу Хайнэ, оставаясь на расстоянии видимости. Он следует за жертвой к Судоходному каналу… Такое возможно?
— Ну, вроде как, — неуверенно отвечает Джосайя.
— Третье, — шел Элвин дальше. — Миямото видит, что Карл Хайнэ выметывает сеть. Он выметывает свою, оставаясь не слишком далеко от жертвы, вверх по течению. И ловит рыбу до позднего вечера. К тому времени опускается настоящий, густой туман, скрывающий все вокруг. Миямото ничего и никого не видит, но знает, где находится Карл Хайнэ — в двухстах ярдах ниже по течению. Уже совсем поздно, два часа ночи. На воде спокойно. Миямото слышит по радиосвязи, что остальные отправляются к мысу Эллиот. Он не знает, сколько рыбаков еще осталось поблизости. Но уверен, что немного. И вот мистер Миямото начинает действовать. Он выбирает сеть, глушит двигатель, проверяет свой старый добрый гафель и дрейфует вниз по течению к шхуне Карла Хайнэ. Может, даже подавая сигнал гудком. Его относит прямиком к Карлу Хайнэ; Миямото представляет все так, будто у него заглох двигатель. А теперь скажите мне вот что, мистер Гилландерс. Разве не обязан Карл Хайнэ помочь Миямото?
— Морские небылицы, — презрительно сплюнул Джосайя. — Однако лихо вы завернули, ничего не скажешь. Ну, а дальше что?
— Так вот, разве Карл Хайнэ не выручит Миямото? Вы ведь сами говорили — в море и недругу помогаешь. Так помог бы Карл Хайнэ или нет?
— Помог бы, конечно, помог. Ну, а дальше-то что?
— В таком случае рыбаки пришвартовались бы друг к другу, так? Вот вам и обоюдное согласие. Неважно, что на самом деле никакой чрезвычайной ситуации нет. Итак, мистер Гилландерс, пришвартовались бы они?
Джосайя кивнул:
— Пришвартовались.
— А вот теперь, мистер Гилландерс, наш подсудимый, мастерски владеющий кэндо — припоминаете? — способный убить человека и палкой, запрыгивает на борт к Карлу Хайнэ и убивает того мощным ударом по голове. Таким мощным, что проламывает череп. Не стреляет, нет — выстрел могли бы услышать другие, — а наносит удар. Ну как, мистер Гилландерс, возможно такое? Вы ведь давно в море, что вы думаете на этот счет? Могло описанное мной произойти в действительности?
— Могло-то могло, — ответил Джосайя, — да только что-то мне не верится.
— Не верится? — переспросил рыбака Элвин. — То есть у вас иное мнение на этот счет? Но, мистер Гилландерс, на чем оно основывается? Ведь вы не отрицаете, что моя версия правдоподобна? Не отрицаете, что предумышленное убийство могло произойти именно таким образом, как я только что описал? Ведь так, мистер Гилландерс?
— Да, так. Но я…
— Больше вопросов нет, — произнес Элвин. — Свидетель свободен. Пусть возвращается на галерею — там тепло. Больше вопросов нет.
— Эк вы! — с досады крякнул Джосайя.
Но судья поднял руку, и рыбак, вняв предупреждению, отправился на галерею, сжимая в руке фуражку.
Глава 27
Порывы ветра обрушивались на окна зала суда; стекло дребезжало так, что казалось, еще немного и оно разобьется. Три дня и три ночи островитяне, сидя по домам, слушали завывания ветра; когда они с трудом добирались до суда и обратно, в ушах у них стоял яростный вой. За все это время они так и не привыкли к нему. Они сжились с морскими ветрами, дувшими над островом каждую весну, когда повсюду была хлябь и лил нескончаемый дождь. Однако этот ветер, такой буйный и леденящий, оставался для них чужим. Казалось невозможным, чтобы ветер дул с таким постоянством, днями, не стихая ни на минуту. Он раздражал островитян, испытывая их терпение. Одно дело снег, который падает себе и падает, и совсем другое — жалобные завывания ветра, колючками впивавшегося в лицо; каждый думал о том, чтобы он скорее прекратился. Все устали и хотели покоя.
В камеру подсудимого звуки ветра не проникали совсем. Кабуо даже не подозревал о разразившемся
