— Где-то в половине шестого.
— А позже его кто-нибудь видел?
— Ага. У Судоходного канала. Народу там было — тьма. За кижучем шли.
— Прошлой ночью был туман, — заметил Исмаил. — Наверняка вы шли близко.
— Нет, — ответил Дейл. — Я просто видел, как он выбрасывал сеть. Еще до тумана. Может, в полвосьмого. Или в восемь.
— Я тоже его видел, — заговорил Леонард Джордж. — Он вытравил сеть до упора. И ловил на отмели.
— Когда это было? — спросил шериф.
— Рано, — ответил Леонард. — В восемь.
— А позже его никто не видел? После восьми?
— Да меня и самого в десять там уже не было, — рассказывал Леонард. — Не поймал ни рыбешки. Ну, и пошел к мысу Эллиот, совсем тихо пошел. Туман был, приходилось то и дело гудок включать.
— Я тоже, — подтвердил Дейл. — Многие снялись оттуда, не стали долго выжидать. А как ушли — наткнулись на косяк Марти. — Дейл ухмыльнулся. — И подвезло же нам тогда.
— Карл тоже пошел к Эллиот-Хед? — спросил шериф.
— Я не видал, — ответил Леонард. — Да наверняка и не скажешь. Уж больно густой был туман.
— Вряд ли Карл снялся, — рассудил Марти. — Не в его привычках было бегать. Уж если он где выбрал место, то там и оставался. Может, поживился чем на Судоходном. А впереди я его не видал, нет.
— Я тоже, — подхватил Дейл.
— Но на Судоходном-то вы его видели, — напомнил шериф. — Кто еще там был?
— Кто еще? — переспросил Дейл. — Да разве ж всех упомнишь. Там десятка два судов было, если не больше.
— Густой туман, — сказал Леонард. — Гуще не бывает. Ни черта не видать.
— И все же кто был? — повторил вопрос шерифа Арт.
— Ладно, — сдался Леонард, — попробую вспомнить. «Касилоф», «Островитянин», «Магнат», «Затмение» — это на Судоходном…
— «Антарктика», — прибавил Дейл. — Тоже была там.
— Да, «Антарктика», — подтвердил Леонард.
— А как насчет радиосвязи? — спросил Арт. — Слышали кого? Из тех, кого не называли?
— Вансе Шёпе, — припомнил Леонард. — Знаете? У него «Провидение». Перекинулись с ним парой слов.
— Так уж и парой, — усмехнулся Марти. — Да я вашу трескотню всю дорогу слышал, до самого верхнего течения. Ну ты, Леонард, и…
— А еще? — перебил шериф.
— «Вожак стаи», — ответил Дейл. — Я слышал Джима Ферри и Хардвелла. «Берген» был на Судоходном…
— Уверен?
— Вроде да, — ответил Леонард. — Ну да, точно.
— А «Магнат»… чье это судно? — спросил Арт.
— Моултона, — ответил Марти. — Прошлой весной купил его у Лейни.
— А «Островитянин»? Это кто?
— «Островитянин» у Миямото, — ответил Дейл. — Вроде у него. Ну, у того, что младше.
— У старшего, — поправил Исмаил. — Кабуо старший. Младший — это Кэндзи. Тот на консервном работает.
— Все они на одно лицо. — рассудил Дейл. — И не разберешь, кто есть кто.
— Ага, японцы эти… — Юваг швырнул окурок в воду рядом со «Сьюзен Мари».
— Значит, так, — решил Арт. — Увидите Хардвелла, Вансе Шёпе, Моултона или кого там еще — скажите, чтобы зашли ко мне побеседовать. Я хочу знать — говорил ли кто из них с Карлом прошлой ночью. Понятно? Чтоб явились все до единого.
— А шериф прямо землю носом роет, — заметил Юваг. — Разве это не несчастный случай?
— Конечно, — ответил Арт. — И все-таки, Уильям, человек мертв. Придется писать отчет.
— Короший человек был, — высказался Ян Сёренсен, говоривший с легким датским акцентом. — Короший рыбак. — И покачал головой.
Шериф убрал ногу со сваи и тщательно заправил рубашку в брюки.
— Абель, — бросил он помощнику. — Подготовь катер и жди меня в участке. Я тут пройдусь с Чэмберсом. Надо обговорить кое-что.
Но только когда они совсем вышли из доков и свернули на Портовую улицу, шериф перестал говорить о пустяках и перешел к делу.
— Послушай, Исмаил, — сказал он. — Я знаю, что ты задумал. Ты задумал статью. Шериф Моран подозревает, что дело нечисто, и начал расследование. Так?
— Ну, не знаю, — ответил Исмаил. — Я пока еще ничего не знаю. Надеялся, что ты введешь меня в курс дела.
— Конечно, введу, — ответил Арт. — Только ты сперва обещай мне кое-что. Ты ни словом не обмолвишься о расследовании, идет? Хочешь сослаться на мои слова? Вот, пожалуйста: Карл Хайнэ утонул в результате несчастного случая. Ну или что-то в этом роде, ты уж сам придумай. Но о расследовании молчок. Потому что нет никакого расследования.
— Хочешь, чтобы я соврал? — спросил шерифа Исмаил. — Состряпал фальшивку?
— Ладно, только давай без протокола, — предупредил шериф. — Да, расследование ведется. Всплыли кое-какие странные, совсем незначительные детали, и они могут означать все что угодно — такова наша позиция на данный момент. Это может быть убийством, непредумышленным убийством, несчастным случаем… чем угодно, в буквальном смысле этого слова. Все дело в том, что пока мы ничего не знаем. И если ты раструбишь об этом на первой странице, не узнаем никогда.
— А как же те парни, с которыми ты только что говорил? Сам знаешь, Арт, что они сделают. Юваг всем и каждому разболтает о том, как ты вынюхивал убийцу.
— Это другое дело, — возразил Арт. — То ведь слухи, так? А слухи пойдут в любом случае, без всякого расследования. Таким образом, мы дадим убийце понять — если, конечно, он существует, — что все это пустая болтовня. Пусть длинные языки поработают на нас — введут его в заблуждение. Да и в любом случае я обязан был задать вопросы. У меня ведь нет выбора. И если кто хочет строить догадки, так ведь то его личное дело, тут уж ничего не поделаешь. Но вот заявлений в газете я не потерплю.
— Похоже, ты уверен, что предполагаемый убийца живет здесь, на острове. Уж не это ли…
— Послушай, — шериф вдруг остановился. — Что касается «Сан-Пьедро ревью», то чтобы никаких «предполагаемых убийц». Давай договоримся раз и навсегда.
— Договорились, — ответил Исмаил. — Хорошо, дам твои слова насчет несчастного случая. А ты держи меня в курсе.
— Идет, — согласился Арт. — Если что откроется, первый узнаешь. Ну? Теперь доволен?
— Статью-то все равно писать надо, — ответил Исмаил. — Так что расскажи мне поподробнее про этот «несчастный случай».
— Валяй, спрашивай, — дал добро шериф.
Глава 5
Утренний перерыв в заседании закончился. Окружной коронер Хорас Уэйли мягким голосом произнес клятву на судебной Библии и втиснулся за стойку, отведенную для свидетелей. Сжав пальцами дубовые подлокотники, он моргнул, глядя сквозь очки в стальной оправе на Элвина Хукса. По натуре Хорас был человеком закрытым, ему было около пятидесяти, слева на лбу у него расползлось темное пятно, которое он часто, сам того не замечая, потирал. Внешне Хорас производил впечатление человека аккуратного и
