— Мы сели рядом с папой и, как обычно, стали разговаривать, — продолжала младшая сестра, — вернее пытались разговаривать. По выходным готовит Леви, — Эллисон кивнула в сторону сестры, — а я иногда ей помогаю. На кухне от меня мало проку.
— Значит, это вы готовили ужин в субботу? — спросил детектив у Оливии.
— Да. А потом мы поели.
— А Мелинда Уоллис? — задал вопрос Гарсия.
— Она всегда ужинает с нами. Мелинда очень хорошая девушка… заботливая…
— В котором часу вы уехали?
— Леви уехала немного раньше, — сказала Эллисон, — а я около девяти.
Оливия кивнула.
— Вы случайно не видели постороннего человека на улице возле дома вашего отца? Или, быть может, вы заметили что-нибудь еще, что привлекло ваше внимание?
— Не помню ничего такого, — первой ответила Эллисон.
— Я тоже не помню, — вторила ей старшая сестра.
— Сегодня мы беседовали с Эмми Доусон. Она рассказала нам, что около трех с половиной месяцев назад к вашему отцу приезжали гости. Это были два человека… мужчины… Ваш отец говорил вам об этих встречах? Вы знаете, кто это может быть?
Оливия и Эллисон переглянулись.
— Я знаю, что окружной прокурор Брэдли заезжал к папе, когда узнал, что он болен, — сказала Эллисон.
— Да. Нам это уже известно, — глядя в свои записи, заметил Гарсия. — Но там был еще один… Худой. Около шести футов ростом. Такого же возраста, как и ваш отец. Карие глаза. Это описание подходит к кому-нибудь из тех, кого вы знаете?
Оливия отрицательно покачала головой.
— Половина сотрудников прокуратуры подходят под это описание, — выразила свое мнение Эллисон.
— Ваш отец не упоминал о том, что у него бывал этот человек?
— Мне он ничего не говорил, — ответила младшая дочь.
— Мне тоже, — произнесла старшая. — Странно… Папа ведь сообщил нам, что к нему заезжал мистер Брэдли…
Хантер сунул блокнот обратно в карман.
— Миссис Доусон рассказала нам: ваш отец говорил о том, что собирается примириться с кем-то, рассказать этому человеку правду.
Обе женщины нахмурились.
— Вы знаете что-нибудь об этом?
— Правду о чем? — спросила Эллисон.
Гарсия пожал плечами.
— Это мы и сами хотели бы выяснить.
— Это касается дела, которое он вел?
— Мы не знаем. Мы сказали вам все, что нам известно.
— Не помню, чтобы папа говорил о том, что собирается с кем-то помириться, — произнесла Оливия. — Эмми уверена, что он сказал именно это?
Хантер и Гарсия одновременно кивнули.
Оливия взглянула на Эллисон.
— Мне папа тоже ничего такого не говорил.
Оставался еще один вопрос. Хантер очень тщательно подбирал слова. Он старался говорить как можно непринужденнее.
— Увлекался ли ваш отец современным искусством?
По выражению, появившемуся на лицах женщин, детектив понял, что более неожиданного вопроса он просто не смог бы задать.
— Например, скульптурой? — добавил он.
Глаза сестер округлились от недоумения.
— Нет, — не глядя на сестру, сказала Оливия.
— Этим интересовалась мама, — в то же время произнесла Эллисон.
Глава 14
Вопрос Хантера удивил Эллисон и Оливию, но их ответы произвели на детектива такое же впечатление.
— А почему вы спрашиваете? — чуть прищурив глаза, поинтересовалась Оливия.
Хантер затаил дыхание. Надо было заблаговременно придумать подходящее объяснение. Дочери мистера Николсона ничего не знали о «скульптуре», которую соорудил убийца. Если они узнают о случившемся, психологическая травма будет огромной и женщины, возможно, никогда от нее не оправятся.
— В комнате вашего отца мы кое-что нашли, — сухо ответил Хантер. — Вероятно, это осколок разбитой скульптуры.
— В комнате моего отца?
Хантер кивнул.
— Его вполне могли оставить там нарочно.
Эти слова словно высосали кислород из воздуха. Обе женщины заметно напряглись.
— Это сделал убийца? — спросила Эллисон.
— Да.
На глаза Оливии снова навернулись слезы.
— Что?! — воскликнула Эллисон. — Можно его увидеть?
— Сейчас он у судебных экспертов. Надо будет провести кое-какие анализы, — с деланным спокойствием сказал Хантер. — Вы, значит, говорите, что ваша мать любила скульптуры. Современные скульптуры?
Детектив быстро повернул разговор в нужное русло.
— Да, — вытирая слезы, ответила Оливия. — Можно выразиться и так. Вообще-то мама любила гончарное дело. Этим она увлеклась в последние годы. — Женщина указала на вазу средних размеров с букетом желтых и белых цветов, стоявшую на кофейном столике. — Это одна из маминых работ. Те, что вы видели в прихожей, — тоже ее.
Оба детектива еще раньше обратили внимание на вазы.
— Но мама также любила и скульптуры, — сказала Эллисон.
Повернувшись, женщина указала на нечто, стоявшее на одной из книжных полок. Статуэтка была десять дюймов в высоту и представляла собой две бесполого вида фигуры. Первая стояла, широко расставив ноги в стороны. Обе руки были вытянуты вперед. Вторая фигура, идентичная первой, стояла напротив, вернее, создавалось впечатление, будто она падает назад. Ее негнущееся тело застыло под углом в сорок пять градусов к поверхности. Руки также простерлись вперед, сжимая первую фигуру.
— Можно взглянуть поближе? — попросил Хантер.
— Да… конечно…
Он взял статую и с минуту рассматривал ее со всех сторон. Статуэтка была сделана из глины, подставка — из дерева.
— Доверие, — прошептал он.
— Что?
Гарсия оторвал взгляд от статуэтки и посмотрел на напарника.
— Доверие, — снова произнес Хантер. — Я подхвачу тебя, если ты упадешь.
Оливия и Эллисон с удивлением уставились на него.
— Точно, — произнесла младшая сестра. — Вы совершенно правы. Мама изготовила такую же для
