Глаза Алисы расширились от удивления, а в голове лихорадочно стали возникать образы грядущих последствий.
— Его звали Эндрю Нэшорн, — сказал Хантер.
— Он был детективом?
— Лет восемь как перестал им быть.
Женщина еще раз отпила из стакана и спросила:
— Почему?
— Нэшорна ранили во время преследования подозреваемого в Инглвуде. В результате — месяц в больнице, полгода на больничном и навсегда испорченные легкие. После этого он уже не мог заниматься оперативной работой. Бывший детектив решил заняться канцелярской работой в Южном райотделе.
— А сколько времени он проработал детективом?
Хантер видел, что она все схватывает на лету.
— Десять.
Лицо Алисы озарила та же догадка, которая пришла в голову детективу еще несколько часов назад.
— Он и Деррик могли работать по смежным делам или даже по одному и тому же делу, — предположила она. — Десять лет — долгий срок. За это время можно поймать много преступников.
Хантер не мог с ней не согласиться.
— Деррик проработал в прокуратуре двадцать шесть лет, — продолжала развивать свою мысль Алиса. — Есть вероятность того, что он был обвинителем на процессе человека, которого… Как имя жертвы?
— Эндрю Нэшорн.
— Которого Нэшорн арестовал.
Хантер вновь согласился с ней.
— Это может быть нашей первой зацепкой… даже прорывом… Я все проверю и скажу, если что-то найду.
Мужчина взглянул на часы.
— Хорошо, но не сейчас. Нам обоим нужно выспаться.
Алиса кивнула, но уходить не спешила. Она не отрываясь смотрела на Хантера.
— Вы говорили, что есть вторая «скульптура».
Хантер сохранял молчание.
— Вы ее тоже проверили? Какие тени она отбрасывает?
— Алиса! Вы слышали, что я вам только что сказал? Нам обоим нужно поспать, а вам надо хоть на время отвлечься.
— Ну же! Теперь у нас появилась еще одна ниточка, оставленная убийцей, еще одна теневая марионетка. Что она из себя представляет?
— Мы пока не знаем, — солгал Хантер.
— Уверена, что знаете! — возмущенно воскликнула Алиса. — Почему вы не хотите мне сказать?
— Потому что, если я вам скажу, вы поедете домой, сядете за компьютер и будете рыскать по Интернету до тех пор, пока на что-нибудь не наткнетесь.
Алиса остановилась перед стоящим в гостиной сервантом. На полке в идеальном порядке располагались несколько фотографий. Женщина потянулась к крайнему справа снимку. Молодой улыбающийся Хантер стоял в мантии выпускника колледжа. Рядом с ним его отец улыбался с таким видом, словно говорил: «Сегодня я самый счастливый и гордый человек на всем земном шаре». Алиса улыбнулась и, поставив фотографию на место, посмотрела на Хантера.
— Ты совершенно меня забыл.
Глава 33
Хантер не вздрогнул, ничего не сказал. Он вперился взглядом в женщину, лихорадочно перебирая в памяти знакомые лица, но так ничего и не вспомнил.
Когда вчера утром детектив впервые увидел Алису, что-то в ее внешности показалось ему смутно знакомым, но он так и не смог ничего вспомнить. События вчерашнего дня сменялись так быстро, что у Хантера просто не было времени разобраться в собственных мыслях.
Он решил не гнать лошадей.
— А я должен был тебя запомнить?
Алиса быстрым движением перекинула волосы на одну сторону.
— Вряд ли. Я никогда не производила неизгладимого впечатления.
Если она напрашивалась на сочувствие или жалость, то не достигла желаемого.
— Ты был ребенком-вундеркиндом, — сказала Алиса, — и учился в Мирмане, школе для одаренных детей. Если я точно запомнила слова, которые слышала тогда от учителей, то тебя называли «ребенком, у которого зашкаливает IQ».
Хантер оперся спиной о подоконник, чувствуя, как пистолет впивается ему в поясницу.
С раннего детства Роберт отличался от своих сверстников. Любые задачи он решал быстрее, чем большинство учеников его возраста. Если обычный ребенок оканчивал промежуточную школу в четырнадцать лет, Хантер прошел всю программу к одиннадцатилетнему возрасту. После этого директор направил вундеркинда в Мирманскую школу для одаренных детей, расположенную на Малхолланд-роуд.
— Но даже насыщенная школьная программа оказалась для тебя слишком легкой. Вместо четырех лет ты проучился в Мирмане только два года, — сказала Алиса.
Хантер начал вспоминать.
— Ты тоже там училась.
Алиса кивнула.
— Сначала я училась с тобой в одном классе, но долго ты там не задержался. — Женщина улыбнулась. — За несколько месяцев тебе удалось пройти годовую программу, и тебя перевели в следующий класс. Даже программа Мирмана оказалась настолько легкой для тебя, что учителя не знали, в какой класс тебя поместить. Ты прошел четыре учебных года за два. Я ничего не перепутала?
Хантер неловко пожал плечами.
— Я помню. Мой отец работал в Мирмане учителем.
Детектив не отрываясь смотрел на Алису. В ее глазах появилась грусть.
— Он преподавал философию.
— Мистер Геллар, — вспомнил Хантер, — мистер Антон Геллар.
Вдруг в его памяти всплыл образ низкорослой, полной, темноволосой девочки-подростка. Веснушчатые щеки и сверкающие скобы на зубах. Хантер помнил, что разговаривал с ней пару раз. Тогда ему было лет двенадцать или тринадцать. Она была очень застенчивой, но милой девочкой.
— Да, мистер Геллар — мой отец, — сказала Алиса. — Ты его помнишь?
— Замечательный был учитель.
Женщина потупила взгляд.
— Да.
— А ты сменила прическу.
Алиса рассмеялась.
— Я блондинка уже лет пятнадцать.
— И веснушек больше нет.
Женщина с довольным выражением лица смотрела на Хантера. Ее взгляд говорил: «Ты меня вспомнил!»
— Нет. Веснушки никуда не делись. Я просто много загораю и пользуюсь дорогой косметикой. Скобы остались в далеком прошлом. А еще я с тех пор похудела. — Алиса отхлебнула пива. — Мой папа тобой
