— Судебные эксперты нашли их неподалеку от трупа, — сообщила доктор Хоув.
— Выходит, после удара Нэшорн потерял сознание? — спросил Хантер.
— Без сомнения. Но в отличие от первой жертвы, которая практически не вставала с постели и не могла сопротивляться, этот полицейский так легко себя в обиду не дал бы. Он был в прекрасной физической форме, несмотря на возраст и на то, что одно его легкое после старого ранения находилось далеко не в идеальном состоянии. — Женщина указала на лежащие на анатомическом столе человеческие органы. — Благодаря постоянным физическим упражнениям мышцы рук и ног оставались в хорошей форме.
— Но на его запястьях и руках не видно ссадин, — нагнувшись над частями тела, заметил Хантер. — Его что, не привязывали?
— Да, — ответила врач. — Судебные эксперты также не обнаружили ничего, что указывало бы на то, что жертву привязывали к стулу или каким-либо иным способом ограничивали в движениях.
— Ты хочешь сказать, что жертва умерла, не приходя в сознание? — встрепенулся Гарсия.
— Было бы логично это предположить…
Хантер услышал неуверенность в голосе врача.
— А на самом деле?
— После удара по голове Нэшорн, без сомнения, потерял сознание, но без обезболивающего полицейский пришел бы в себя, как только убийца начал его резать.
— Значит, ему дали обезболивающее, — заключил Гарсия.
— Без результатов токсикологической экспертизы ничего утверждать с уверенностью нельзя, вот только…
Женщина указала на небольшой осколок кости длиной в три дюйма, который лежал рядом с отрезанными ступнями Эндрю Нэшорна.
Хантер взглянул на кость, а затем взволнованно спросил:
— Позвонок?
— Шейный позвонок, — уточнила доктор Хоув.
— И?..
Гарсия склонился над костью, желая лучше ее рассмотреть.
— Осколок шейного позвонка, — произнес Хантер.
— Ну и что это значит?
Врач взглянула Гарсии в лицо.
— Ладно. Попробую объяснить, не пускаясь в долгие объяснения об особенностях спинного мозга и его шейного отдела. Вот это позвонки, начиная от пятого и заканчивая седьмым. — Доктор Хоув вновь указала на лежащие на анатомическом столе осколки костей. — Шейный отдел спинного мозга находится между первым и седьмым позвонками включительно. Этот отдел расположен вверху позвоночного столба. — Женщина коснулась шеи Гарсии в нужном месте. — Первый позвонок находится на самом верху и соединен с черепной коробкой. Седьмой, напротив, находится в основании шеи. Это самая чувствительная часть позвоночника. Любое ее повреждение может привести к параличу. Но степень опасности зависит также и от того, какой из позвонков поврежден. Чем ближе к черепной коробке, тем опаснее ситуация. Вы улавливаете, к чему я веду?
Гарсия, словно школьник, закивал головой.
— Когда спинной мозг поврежден в промежутке от первого до третьего позвонков, это приводит к параличу всех четырех конечностей, половины нервной системы. Человек не чувствует того, что происходит с его телом ниже шеи. При этом могут начаться проблемы с дыханием и без аппарата искусственной вентиляции легких смерть наступает очень быстро.
Сердце Хантера забилось чаще, когда он понял, к чему клонила Каролина Хоув.
— Повреждение четвертого позвонка, — женщина коснулась шеи Гарсии в нужном месте, — приводит к параличу всех четырех конечностей, частичному поражению нервной системы, но редко заканчивается тем, что пострадавший умирает от удушья. — Доктор Хоув сделала паузу, подчеркивая важность произнесенных ею слов. — Причина того, что мне достались эти позвонки, заключается в том, что убийца обезглавил тело, нанеся режущую рану в области чуть ниже седьмого позвонка. Обследовав голову и шею, я обнаружила, что спинной мозг поврежден между четвертым и пятым позвонками. Это сделали преднамеренно. Нэшорн ничего не чувствовал.
По спине Гарсии побежал холодный пот.
— Послушай, док! Выходит, убийца специально его парализовал?
— Да.
— И как ему это удалось?
— Сейчас покажу.
Патологоанатом развернула голову покойного затылком к детективам. На расстоянии трех с половиной дюймов от основания черепа виднелся свежий боковой порез длиной в дюйм.
— Убийца перерезал спинной мозг острым ножом, вогнав лезвие в затылок.
— Шутишь?
Желудок Гарсии предательски сжался.
— К сожалению, нет. Как я уже говорила, этот человек — воплощение зла, подельник дьявола. Кто еще на свете может до такого додуматься?
— Кукольники, — произнес Хантер.
Окружающие посмотрели на детектива так, словно он был инопланетянином.
— Так во время войны во Вьетнаме называли садистов, которые любили вонзать в спину врага нож, повреждая тем самым хребет. Место удара не имело значения. Иногда человек был полностью парализован, иногда у него отнимались только ноги. Смысл заключался в том, что враг становился полностью беззащитным.
— Думаешь, убийца — ветеран Вьетнамской войны?
— Я просто хочу сказать, что наш убийца ничего не изобрел.
— Из-за близости спинного мозга к поверхности кожи, — продолжала доктор Хоув, — порез должен быть неглубоким. В нашем случае, если бы нож вошел еще на дюйм глубже, его лезвие вонзилось бы в трахею и человек быстро умер бы.
— Ух ты! — отступая на шаг, воскликнул Гарсия. — Теперь сомнений не остается: убийца кое-что смыслит в медицине.
— И я того же мнения, — заявила врач. — Он знал, что вгонять нож надо между четвертым и пятым позвонками. Так при гарантированном параличе всего тела жертва не задохнется. А еще почти идеально исполненная операция по удалению ступни Сайма, перетягивание необходимых сосудов после ампутации, аккуратная перевязка культей ног… Этот парень может работать хирургом в больнице…
Глава 44
— Значит, убийца парализовал жертву, вогнав ему нож в спинной мозг, — прокомментировала капитан Блейк.
Ее голос чуть заметно дрожал. Начальница читала копию отчета патологоанатома, которую вручил ей Гарсия.
Хантер кивнул.
Окружной прокурор Дуэйн Брэдли восседал в одном из двух кожаных кресел, стоящих напротив письменного стола капитана Блейк.
— Секундочку, — сокрушенно качая головой, изрек он. — Из отчета следует, что поврежденный спинной мозг делает жертву неподвижной и нечувствительной к боли.
— Так точно, — сказал Гарсия.
— Тогда какого черта это понадобилось убийце? Если он хотел заставить умирающего помучится, зачем избавлять его от ощущений? Зачем сначала лишать его возможности чувствовать боль, а потом резать? В этом нет ни капли здравого смысла.
Его щеки начали наливаться краской.
— Убийца хотел, чтобы его жертва страдала, но не физически, а морально, — опершись локтем на
