Он прошептал прямо ей в ухо:
— Получи удовольствие — это в последний раз. — И локтем двинул в висок.
Ив обмякла, он стряхнул ее с себя, поднял рюкзак и двинулся, шатаясь, прочь.
Не прошел он и пяти шагов, как позади раздался душераздирающий вой.
Инстинкт советовал: остановись, оправдайся.
Нет! Он побежал.
Он пролетел по авеню А, рюкзак спереди, словно пивной живот, колотит его нещадно, и вот он уже выудил ключи, нащупывает ключ от подъезда, зажал в пальцах, оглянулся…
Он не увидел, откуда обрушился удар, почувствовал только, как хрустнула челюсть, словно он пытался откусить кусок мрамора, и резко, до тошноты, поменялся угол зрения, — так, наверное, чувствует себя воздушный змей, попав в губительную воронку ветров.
Он открыл глаза, лежа на спине среди четырех колонн, обтянутых белой джинсовой тканью в пятнах краски. Два широких, недобрых, неодобряющих его черных лица смотрели на Джону с высоты, как будто с очень большого расстояния. Может, он лежит в могиле и сейчас его засыплют песком и грязью? Очень больно, не пошелохнуться.
У того, с кепкой, в руках его рюкзак.
— Он жив? Джона?
— Вот ваша сумка, — сказал который в кепке. — Мой приятель побудет с вами, а я вызову копов.
Ив провела ноготками по лбу Джоны.
— Любовь моя… Все в порядке, — сказала она тем мужчинам. — Это мой муж. Мы поссорились. Теперь мы помиримся.
Негры переглянулись.
— Любовь моя, как ты?
Джона простонал.
— Большое спасибо.
— Точно не хотите вызвать полицию?
— Спасибо. Точно. Вы так мне помогли.
Который в кепке покачал головой, который в бандане пожал плечами, и они побрели дальше.
— Стойте! — каркнул им вслед Джона.
— Ш-ш, — удержала его Ив. — Отдохни, любовь моя. Оправься. Приди в себя. Небесные слезы тебя омоют. Они исцеляют. Ш-ш…
Дождь нарастал, в трещиноватом асфальте собирались лужи. Волосы Джоны промокли, пропитались соками города, рубашка отяжелела от воды. Лицо Ив словно плыло над его лицом, капающие кончики косичек будто плачущие ветки вяза, ее дерева. Дождь жалил глаза, вода затекала в нос. Плачут карнизы. Пахнет падалью и кошачьей шерстью. Он захлебнется и утонет посреди Ист-Виллиджа.
— Это судьба, — приговаривала Ив. — Я — твоя миссия, Джона Стэм. А ты — моя. Куда бы ты ни пошел, я — камни у тебя под ногами. Когда ты ночью возвращаешься домой, я — твоя постель. Пока ты живешь, я — твой воздух, когда ты умрешь, я стану принявшей тебя землей. Я повсюду, Джона Стэм. С этим бессмысленно спорить. — Она улыбнулась. — А теперь — провожу тебя наверх и заварю чай?
Он заставил себя встать. Боже, голова разрывается.
— Можем мы вести себя цивилизованно? Или я вынуждена буду прибегнуть к крайним мерам?
Он поискал в кармане куртки ключи.
— Ответь же мне!
В кармане куртки пусто.
— Ты это ищешь?
И она убежала, а он, рванувшись следом, поскользнулся на мокрой бетонной ступеньке, хотел ухватиться за каменные перила, ухватился неудачно, ободрал с тыльной стороны ладонь.
— Уверен, что без этого не обойтись, чувак?
— Я же сказал: я все оплачу.
— Не в том дело, чувак, но ты ведешь себя… э-э… — Подбирая слово, Ланс загреб пальцами воздух, но слова так и не нашел.
— Они забрали мое удостоверение и ключи, — повторил Джона.
Слесарь кивнул:
— Лучше подстраховаться.
— Это самый у вас надежный?
— «Медеко». Разве что Супермен вскроет.
— Чувак, это ж ты и есть.
Триста девятнадцать долларов, с оплатой внеурочной работы. С каким удовольствием Джона выписал чек!
— Я буду накидывать цепочку, если останусь один, — предупредил он Ланса.
— И как я попаду домой?
— Перед сном я сниму цепочку. Или нет, лучше подожду, пока ты не вернешься.
— Ты все-таки малость…
— Лучше подстраховаться.
— Они это твердят, чтоб мы покупали их замки и цепочки. Просто реклама, чувак.
— Если заметишь слежку, в дом не заходи. Обойди вокруг квартала. И вообще будь настороже, не расслабляйся.
Ланс вытаращился:
— Да ты че… Ладно, ладно, чувак, не пыхти, буду настороже… Слышь, а что у тебя с физиономией?
— Я же сказал, они меня ударили. Нужно лед приложить, и все пройдет.
— Может, стоит сходить в…
— Я знаю, что нужно, Ланс. Мне нужно
Он закрылся в комнате и позвонил родителям. Как раз с первым гудком проскрипела входная дверь — отворилась, захлопнулась, — сердце так и подскочило. Джона осторожно выглянул. Гостиная пуста.
— Мамамамамамамама…
— Господи, да вот же я. Подожди минутку, дайка… — Что-то в трубке взвизгнуло и умолкло. — Здравствуй, сыночек! Звонишь маме вечером в пятницу, как любезно!
— Мам, послушай. У меня украли ключи и кошелек.
— Да что ты? Где украли?
— Я… ходил в спортзал.
— И не положил их в шкафчик?
— Положил, но…
— Иногда думаешь, что закрыл, — поучала мать, — а дверца сама собой распахивается. Нужно проверять, защелкнулся ли замок.
— Хорошо, в следующий раз обязательно так и сделаю, обещаю. Послушай, вам надо сменить замки.
— Здесь, у нас?
— На моем водительском удостоверении ваш адрес.
— У нас надежная охранная система, — сказала мать.
— Мама, прошу тебя. Мне будет спокойнее, если…
