– Из какой деревни все эти женщины? – интересовался непалец.
– Слушай, идиот, – бурно отозвался Раул. – Белые люди приезжают из разных стран. Нужно быть совсем неотесанным, чтобы не знать таких простых вещей.
– Из каких стран? Из Америки?
Точно ответить на этот вопрос рассказчик не смог.
– Но и индийцы останавливаются там, это я точно знаю, – сказал он. Это были «полноценные» индийцы, высокие и толстые, а не такие хилые задохлики, как непалец и другие мальчики из трущоб.
Впервые Раулу довелось подрабатывать в «Интерконтинентале» во время новогодней вечеринки. О том, какие роскошные праздники устраивают в Новый год в дорогих гостиницах, было хорошо известно. Мусорщики не раз приносили в Аннавади разорванные и помятые рекламные брошюры. «Приглашаем вас шикарно отметить наступление 2008 года в отеле «Ле Роял Меридиен»! – говорилось в них. – Вы окунетесь в атмосферу праздничного Парижа, прогуляетесь по аллеям, где играет музыка и выставлены произведения искусства. Вам будет предложено изысканное угощение! На нескольких сценах пройдут красочные шоу. Покупайте билеты, и в путь! Приглашение на двоих – 12 000 рупий[11], шампанское включено».
Листовки и брошюры были напечатаны на глянцевой бумаге, которую принимали на переработку по две рупии или четыре американских цента за килограмм.
Раула новогодний банкет не впечатлил.
– Дурацкая вечеринка, – таков был его вердикт. – Все пьют, танцуют и вообще ведут себя глупо, примерно так же, как наши соседи в повседневной жизни.
– Вообще многие постояльцы из отелей, когда пьяные, становятся какими-то странными, – поведал Раул своим друзьям. – Вчера в конце вечера один деятель, симпатичный парень в костюме в полоску, хорошо и дорого одетый, вдруг начал рассовывать хлеб по карманам брюк и пиджака. Но и этого ему показалось мало, и он принялся запихивать закуски прямо в штаны! Еда выпадала через брючины, а он ползал под столом и собирал ее. Один из официантов сказал, что, видимо, этот человек раньше голодал, а теперь пары виски воскресили в его сознании те времена. Но вот я, если стану богатым и приду на банкет в отель, никогда не буду вести себя как этот бедняга!
Мирчи засмеялся и спросил:
– А что вы, сэр-р-р-р, собираетесь сделать, чтобы разбогатеть?
Этот вопрос в 2008 году задавали себе и своим друзьям очень многие жители Мумбаи.
Но Раул не ответил, а вдруг растолкал толпу и двинулся куда-то. Его внимание привлек зеленый пластиковый воздушный змей, застрявший в ветвях баньяна у входа в Аннавади. Каркас змея был сломан, но его можно починить. Раул быстро смекнул, что ему, скорее всего, удастся продать змея кому-нибудь за пару рупий. Надо было поскорее забрать добычу, пока она не привлекла внимание какого-нибудь другого ушлого мальчишки.
Деловую хватку Раул перенял от матери. Ее звали Айша, и семейство Абдула ее слегка побаивалось. Она была активисткой партии Шив сена[12], основанной индуистами, коренными жителями штата Махараштра, столицей которого является Мумбаи. Население города росло и приближалось к двадцати миллионам[13], а вместе с этим росла и конкуренция – рабочих мест и жилья катастрофически не хватало. Шив сена ополчилась на мигрантов из других штатов и обвинила их в том, что они отбирают у местных возможности трудоустройства, принадлежащие им по праву. (Основатель этого движения Бал Тхакерай, ныне глубокий старик, очень симпатизировал Гитлеру и его программе этнических чисток.) Сейчас Шив сена выдвигала идею изгнания из Мумбаи рабочих, приезжающих из беднейших северных штатов Индии. Кроме того, ее лидеры питали давнюю и глубокую неприязнь к мусульманскому меньшинству. По этим причинам родители Абдула, мусульмане и выходцы с севера, из штата Уттар-Прадеш, с двойной подозрительностью относились к живущим по соседству приверженцам радикального политического течения.
Однако дружба Мирчи и Раула была выше этнических и религиозных предрассудков. Иногда Мирчи, просто чтобы посмешить друга, выкидывал вверх кулак и выкрикивал приветствие членов Шив сена «Джай Махараштра!». Эти два девятиклассника стали даже внешне немного схожи друг с другом: оба отрастили длинные, закрывающие пол-лица челки и выработали привычку откидывать свои чубы со лба картинным жестом, прямо как знаменитый киноактер Аджай Девган[14].
Абдул завидовал их близости и взаимопониманию. Единственным, кто мог кое-как претендовать на звание его друга, был Калу, бездомный пятнадцатилетний подросток, живший тем, что воровал отходы из оцепленных колючей проволокой зон с мусорными контейнерами в аэропорту. Но Калу работал по ночам, когда Абдул спал, поэтому они последнее время редко общались.
Больше всех Абдул любил своего двухлетнего брата Лаллу. И эта привязанность к малышу его все больше беспокоила. Слушая болливудские любовные песни, он приходил к выводу, что его сердце глухо к тому, о чем в них поется. Он еще никогда не сходил с ума ни по одной из знакомых девушек. Да, Абдул знал, что любит свою мать, но это чувство вряд ли можно было назвать глубоким и сильным. При этом стоило ему лишь посмотреть на Лаллу, как на глаза наворачивались слезы умиления. Малыш был столь же беззаботен и бесстрашен, сколь осторожен и трусоват был его старший брат.
На щеках и затылке у Лаллу часто красовались припухшие шрамы от крысиных укусов. Это приводило Абдула в отчаяние, но что оставалось делать? В такие месяцы, как нынешний, мусора на складе скапливалось слишком много, свободного места не оставалось, и часть его приходилось тащить в дом. Конечно, это привлекало крыс. Но складировать лом и другие отходы на улице тоже было невозможно – мусорщики разворовали бы запасы Абдула, и ему пришлось бы платить за один и тот же товар дважды.
В три часа дня Абдул занялся самой нудной и неприятной работой – сортировкой бутылочных крышек. Некоторые имели пластиковые вкладки с внутренней стороны. Весь пластик нужно было соскоблить перед тем, как отправить крышку в кучу к алюминиевому лому. С каждым годом упаковка дорогих продуктов и товаров становилась все более высокотехнологичной и «сложносочиненной»: разные материалы смешивались, одни имитировали другие. Пластины, казавшиеся на первый взгляд деревянными досками, оказывались полностью или частично пластиковыми или ламинированными. А к какой категории отнести люфу[15], вообще было непонятно. При этом владельцы перерабатывающих предприятий принимали только однородное, очищенное от всего постороннего сырье.
Мать копошилась где-то за спиной Абдула. Она оттирала камнем влажное грязное белье[16]. Бросив взгляд на дремлющего на пороге Мирчи, Зеруниза воскликнула:
– Что такое? У тебя каникулы?
Мирчи ходил в девятый класс третьесортной частной школы. Преподавание там велось на языке урду. За обучение семья платила триста рупий в год. В бесплатной городской школе было всего восемь классов, да и вообще уровень образования там был очень низким. Учителя часто вообще не являлись на уроки. Правительство Индии было не сильно озабочено распространением общедоступного качественного образования, поэтому родители, хотевшие, чтобы подростки продолжили учебу в старших классах, вынуждены были платить за это.
– Садись за уроки или помоги брату, – скомандовала Зеруниза. Мирчи глянул на корпящего над крышками Абдула и открыл учебник математики.
В последнее время даже один вид мусора приводил Мирчи в уныние. Абдул старался не обращать на это внимания, хотя он не очень разделял родительскую веру в то, что брат закончит школу и благодаря своему уму и обаянию найдет хорошую работу. Мусульман на рынке труда не очень-то жалуют. Да, Мумбаи считается космополитическим городом, открывающим большие возможности для выходцев из любых слоев и общественных групп, и все же дискриминацию мусульман никуда не деть. Она оставалась прискорбной реалией жизни мегаполиса. Существовало множество вакансий, на которые представителям религиозного меньшинства было бы невозможно пробиться. Так, к примеру, мусульман почти не было среди персонала роскошных отелей, о которых грезил Мирчи.
По мнению Абдула, было вполне логично, что в городе с таким пестрым населением люди группируются примерно так же, как он сортирует мусор – подобное с подобным.
Слишком уж здесь много народу, чтобы всем досталась работа. Понятно, почему индуисты родом из Махараштры, принадлежащие к касте кунби[17], нанимают своих
