угрозы партийному аппарату и военным.
Но победила третья тенденция, причудливая смесь первой и второй, и руководителем страны стал Хрущев, заставивший вспомнить, что в молодости он был сторонником идей Троцкого о быстрых социальных преобразованиях и неизбежности Мировой революции.
Мог ли Маленков победить или его уход был предопределен, никто не может сказать с полной уверенностью.
Перетекание к Хрущеву всей полноты власти внешне происходило постепенно, без прямого сопротивления «сталинской гвардии». Выступив организатором устранения Берии и заполучив архивы, он завоевал право на лидерство.
Существенным было и то, что экономика страны требовала перемен и объединяла высшее руководство общим пониманием обстановки. Общество снизу давило на Кремль, вынуждая начать реформы.
Первым делом были предприняты меры для избавления от тотального контроля госбезопасности. Этим они избавляли себя от повторения репрессий, давали населению отчетливый сигнал к началу освобождения от страха. Но самое главное — переоценка созданной экономической системы, основанной на государственной собственности и директивном планировании, была начата Маленковым и вскоре заторможена Хрущевым. В их противостоянии отразилось все будущее Советского Союза.
Смерть Сталина освободила советское руководство от обязанности следовать экономической политике покойного вождя, базировавшейся на максимальном изъятии средств из деревни. Бегство крестьян в города стало повсеместным явлением. Положение сельского населения было настолько жалким, что в 1952 году, при жизни Сталина, так и не был утвержден проект повышения сельхозналога до 40 млрд. рублей. (Маленков убедил Сталина отложить проект.)
В августе 1953 года на сессии Верховного Совета СССР Маленков прямо поставил вопрос о кризисе в деревне. Главной идеей его доклада стала мысль о возрождении материального интереса крестьянина в результатах своего труда. Маленков, словно продолжая тему своего доклада на XIX съезде партии, сказал о повороте экономики лицом к людям и о необходимости изменить внутриполитические ориентиры. Предлагалось поднять темпы роста легкой промышленности (за счет тяжелой), насытить рынок товарами, расширить социальную поддержку населения, жилищное строительство и т. д.
Сессия Верховного Совета СССР приняла решения о списании долгов с колхозов, о снижении налогов и норм поставок государству. Был принят новый закон о сельхозналоге, стимулирующий производство сельхозпродукции, в том числе и на приусадебных участках.
Результатом этих решений был беспрецедентный рост продуктивности аграрного сектора экономики (на 35,3 процента по сравнению с предшествующим пятилетием); стало увеличиваться сельское население.
Позицию Хрущева в этом вопросе можно назвать противоположной. По своей политической природе он относился к леворадикальным политикам. После смерти Сталина и устранения Берии соперничество Маленкова и Хрущева приобрело не только политическое, но и идейное направление. Оба понимали, что селу срочно необходима помощь, но полностью расходились в методах. Хрущев выступал за методы, дающие быстрые результаты, в духе «агрогородов».
В январе 1955 года Маленков был обвинен в «правоуклонистских идеях», на Пленуме ЦК подвергнут критике и смещен с поста премьер-министра. Против Маленкова выступили Молотов, Каганович, Ворошилов, видевшие в нем конкурента. В отсутствие Берии он стал самым сильным членом правящей группы, поэтому они решили ограничить его возможности. Ему было отказано в просьбе вернуться в Секретариат ЦК. Его назначили заместителем нового Председателя Совета Министров СССР Н. А. Булганина и министром электростанций. С политическим лидерством Маленкова было покончено навсегда. Взошла звезда Хрущева.
Таким образом, в очередной раз в экономической политике России произошел крутой перелом. Столыпинская реформа, нэп, новации Маленкова одинаково заканчивались переходом к усилению роли государства в регулировании экономики.
Отвергнув инициативы побежденного соперника, Хрущев в главном должен был продолжить начатый Маленковым и Берией курс и подать внятный сигнал о том, что тотального контроля над обществом больше не будет. Он сделал это максимально решительно, несмотря на то, что был одним из основных участников подавления инакомыслия в 30-е годы. Невиноватых в окружении вождя не было и быть не могло, но только сталинская группа должна была найти наиболее эффективное решение проблемы послесталинского развития страны. Сталина надо было сбросить с пьедестала.
Но прежде чем это сделать, Хрущев предпринял ряд действий, чтобы сократить внешнее давление на Советский Союз и связанные с этим расходы. Он выступил инициатором заключения мирного договора с Австрией (1955) и вывода оттуда советских войск, а также примирения с Югославией. Он адекватно отвечал на заказ общества, уставшего от перенапряжения сил. Стали иными и отношения с Китаем. Явно испытывая недостаточность своего авторитета как нового руководителя социалистического лагеря, Хрущев пошел на ряд значительных уступок Пекину.
В 1949 году Сталин на переговорах с Мао Цзэдуном добился усиления советских позиций в Китае. Сталин считал, что всемерная поддержка Китая — единственный для СССР перспективный путь в мировой политике. При этом в Москве отнюдь не романтизировали китайских коммунистов. Так, в 1945 году советский уполномоченный П. П. Власов (отец олимпийского чемпиона по тяжелой атлетике Юрия Власова, псевдоним Владимиров) сообщал: «Мао хочет, чтобы в дальнейшем история писалась так, как он ее трактует… Мао превозносят, как земного владыку, безгрешного, мудрого и всемогущего». (Панцов А. Мао Цзэдун. М., 2007. С. 491).
Советское руководство действовало осторожно и для контроля китайцев добилось от них согласия создавать в Китае совместные предприятия. К Договору о дружбе и сотрудничестве прилагались секретные соглашения, согласно которым СССР получал привилегии в Северо-Восточном Китае и Синьцзяне, создавались четыре акционерных общества со смешанным капиталом (50–50 процентов) по добыче цветных и редких металлов, нефти, строительству морских судов и в области гражданской авиации, руководство в которых принадлежало советским представителям.
Почему в Синьцзяне? Синьцзян — это китайское название («Новые границы»), а старое — Уйгурия. Здесь находятся знаменитые Джунгарские ворота, узкий проход шириной в десять километров в горах, через который проходил Великий шелковый путь и через который из Азии шли волны завоевателей. Здесь находятся тибетские перевалы, проходит путь в Китай, Монголию и Индию. Именно поэтому Сталин хотел держать Синьцзян под мягким контролем. (Сегодня Синьцзян-Уйгурский район является одним из главных «нефтяных полей» Китая. Разведанные запасы нефти автономного района составляют 21 млрд. тонн (30 % всех запасов Китая), газа — 1,1 трлн. кубометров (34 % запасов всей страны); ежегодно добывается около 30 млн. тонн нефти и 22 млрд. кубометров газа.)
При Хрущеве отношения с Китаем изменились. СССР принял на себя обязательство построить там 146 крупных объектов, в том числе металлургические и автомобильные заводы, предоставить большие кредиты, а также вывести войска из Порт-Артура и Дайрена, отказаться от всех экономических интересов в Северном Китае (Маньчжурии). Кроме того, созданные по настоянию Сталина (и вопреки желанию Мао Цзэдуна) совместные советско-китайские предприятия, позволявшие Москве участвовать в китайских экономических программах, передавались в собственность китайцам. В октябре 1954 года Хрущев, Булганин и Микоян посетили Китай, что было понято Мао Цзэдуном как стремление нового советского лидера обрести недостающую легитимность.
В эмоциональном порыве Хрущев порой непозволительно увлекался. Например, на предложение Мао Цзэдуна сообщить имена всех советских агентов в Китае якобы для их награждения, Хрущев распорядился предоставить полную информацию. В итоге советская агентура была уничтожена.
В начале лета 1955 года Хрущев, Булганин и Микоян провели в Белграде переговоры с Тито, в результате которых весь восточноевропейский социалистический блок получил сигнал, что отныне Москва считает приемлемой нейтралистскую политику коммунистических государств. Таким образом,
Югославия для стран Восточного блока становилась примером успешного противостояния давлению Москвы, и в фундаменте сталинской системы появились первые трещины.
