пиратов он превратился в нашего доброго покровителя, партнера и союзника. Сначала он объявил о своем намерении пожаловать каперские свидетельства против испанцев, а затем эти свидетельства начали продавать всем желающим по двадцать фунтов за штуку. Хотя речь в них идет лишь о праве захвата испанских кораблей, губернатор смотрит сквозь пальцы на поступки тех, кто трактует эти поручения слишком широко и не отказывает себе в удовольствии разорить какой–нибудь испанский город на Кубе или на материке.
- Значит, в Порт–Ройяле наступили золотые денечки, — обрадовано заметил бомбардир. — Грех было бы не воспользоваться этим, а?
- У Бразильца есть на примете хороший проект? — усмехнулся Боулз.
- Он сейчас ведет переговоры с адмиралом ямайской флотилии Морганом. Ты знаешь его?
- Конечно, знаю. Это племянник покойного Эдварда Моргана. Я и мои люди недавно ходили с ним на Пуэрто–дель–Принсипе.
- С ним можно иметь дело?
- Он прирожденный вожак. Хороший стратег и хороший воин.
- Сколько у него людей?
- На сегодняшний день его поддерживают экипажи девяти судов, включая и нашу бригантину; это более четырехсот человек.
- Неплохо, — Буйвол осушил очередную кружку и, переведя дыхание, тихо спросил:
- Ты теперь капитаном на «Американке»?
- Да.
- Уступишь эту должность Року?
- Если большинство проголосует за это.
Ян Кун покачал головой и задумчиво промолвил:
- Лучше бы ты сам уступил ему место командира.
- Я не держусь за него, — спокойно пояснил Железнобокий. — Но пусть всё будет по правилам.
На следующий день — это было 19 мая — Боулз встретился с Бразильцем и другими флибустьерами, вернувшимися из испанского плена. Их осталось четырнадцать человек. В команде «Американки» насчитывалось двадцать пять человек. Естественно, что во время новых выборов главаря шайки большинство отдало предпочтение Железнобокому.
- Не унывай, Рок, — обратился к бывшему командиру Боулз. — Как только мы захватим какое–нибудь стоящее испанское судно, ты перейдешь на него с теми, кто захочет плавать под твоим началом… Кстати, нам нужен хороший штурман. Если Весельчак Томми не претендует на эту должность, ты можешь занять ее.
- У Бразильца больше опыта плавания в здешних морях, чем у меня, — сказал Флетчер. — Я готов быть подштурманом.
Распределив обязанности и заключив шасс–парти, флибустьеры решили не выходить из состава ямайской флотилии и сообщили об этом Моргану, ее адмиралу.
- Я рад, что вы с нами заодно, — улыбнулся Морган, узнав от Боулза о решении его людей. — Постарайтесь до конца месяца подготовиться к отплытию, мы нанесем удар по испанцам там, где они нас не ждут.
- Я могу знать, где именно?
- Об этом я сообщу капитанам после выхода в море.
Адмирал ямайской флотилии не спешил рассказывать о своих намерениях кому бы то ни было по двум причинам. Во–первых, он опасался испанских шпионов, а во–вторых — и это главное, — у него не было полной уверенности в том, что экипажи всех девяти кораблей, узнав о цели предстоящего похода, отважатся пойти вместе с ним.
Морган хотел напасть на один из богатейших и наиболее защищенных испанских городов в Америке — Пуэрто–Бельо. Расположенный в глубине удобной бухты на северном берегу Панамского перешейка, он на рубеже ХVI–ХVII веков превратился в крупнейший перевалочный пункт, куда по мощенной камнем Королевской дороге два–три раза в год караваны мулов доставляли из Панамы сокровища перуанских и чилийских рудников и куда регулярно заходили так называемые «галеоны Тьерра–Фирме» с европейскими товарами, продававшимися на местных ярмарках агентами севильской Торговой палаты. Здесь же находился один из самых бойких в Новом Свете невольничьих рынков.
Морган знал, что в Пуэрто–Бельо постоянно проживало около четырехсот семейств, не считая монахов и монахинь; большинство купцов, имевших здесь свои склада и торговые конторы, из–за нездорового климата и соседства болот — рассадников желтой лихорадки — предпочитали жить на южном берегу перешейка, в Панаме. Кроме того, в городе постоянно находился сильный гарнизон, насчитывавший триста солдат. У самого входа в гавань возвышались две крепости — Сантьяго–де–ла–Глория и Сан– Фелипе; еще два укрепления прикрывали подступы к городу со стороны суши: это форт Сан–Херонимо и башня Сан–Фернандо. Сменявшие друг друга часовые вели круглосуточное наблюдение за окрестностями.
В начале июня ямайская флотилия была готова сняться с якорей: борта кораблей просмолены, ремонтные работы закончены, трюмы загружены боеприпасами, провиантом и дровами. Дождавшись северо–восточного пассата, пираты подняли паруса и направились на юг, к побережью Тьерра–Фирме. 15 июня они приблизились к гавани Пуэрто–де–Леос. Гористый берег был виден с моря на расстоянии около четырнадцати английских миль. Здесь Морган, собрав на военный совет капитанов и офицеров кораблей, сообщил им о своем намерении атаковать Пуэрто–Бельо.
- Пуэрто–Бельо?! — разом воскликнули несколько человек.
- Да, вы не ослышались, — спокойно подтвердил адмирал. — Мне кажется, сделать это совсем нетрудно. Во всяком случае, легче, чем вы думаете: ведь на берегу никто не догадывается о нашем прибытии. Мы захватим испанцев врасплох.
- Боюсь, эта затея вряд ли удастся, — высказал свое мнение Джон Моррис–старший.
- Почему же?
- Сил для нее явно в обрез.
- Да, численность наша невелика, — согласился Морган. — Зато дух силен. К тому же, чем меньше нас, тем согласованней будут наши действия и тем большая доля добычи достанется на каждого.
Последний аргумент показался флибустьерам довольно веским.
- Лично я поддерживаю адмирала, — заявил Томас Солтер, вице–адмирал флотилии. — Пуэрто– Бельо — сонный город. Там никто не ждет нашего визита, и это нам на руку.
Эдвард Коллир, Жан Дюгла, Рудольф Курт, Джон Боулз, а за ними и большинство других участников военного совета тоже согласились исполнить задуманное Морганом предприятие. Той же ночью, держась берега, флибустьеры вышли к Пуэрто–дель–Понтин, расположенному в четырех милях к западу от города, и там отдали якоря. Оставив на борту только необходимую охрану под командованием Железнобокого — она нужна была для того, чтобы позже ввести корабли в гавань, — Морган отдал приказ садиться всем в шлюпки и каноэ и грести к местечку Эстера–Лонга–Демос, где можно было незаметно высадиться на сушу. Около полуночи пираты сошли на берег и тут же скрылись в сельве. Воздух был липкий от влаги; на размокшей от дождей земле ноги расползались, словно в масляной луже; через каждые десять шагов приходилось стряхивать с башмаков и сапог фунты грязи.
- Сэр! — к Моргану подошел Том–Гром. — Я уже бывал в этих местах в плену и знаю все дороги. Скоро появится форт Сан–Херонимо. Доверьте мне и трем моим друзьям подобраться к воротам и взять в плен кого–нибудь из дозорных.
- Вы сможете сделать это?
- Не сомневайтесь, сэр.
- Хорошо. В случае удачи получите награду.
Том–Гром прихватил с собой Касика Сэма, Робина и Бэзила Блейка. Через четверть часа они подкрались к испанскому укреплению — многоугольнику с башней, окруженной низкой стеной, — и, обнаружив часового, лениво слонявшегося у ворот, сняли его без малейшего шума. Когда пленный был доставлен к адмиралу, последний задал ему на ломаном испанское языке лишь два вопроса: в какую пору город пробуждается от ночной спячки, и каковы силы его защитников. Перепуганный до смерти солдат
