этом разговоре отцу, он осыпал его благословениями и попытался меня утешить. Через год отец умер, а я открыла эту таверну, чтобы жить своим трудом, и благодарение богу, живу безбедно и счастливо, а главное, до сих пор не поддалась на уговоры ни одного из своих ухаживателей. Со всеми вами я обхожусь хорошо и ласково, но не больше того, Лукас, не больше того.
– И с тех пор ты ни разу не видела дона Энрике?
– Ни разу! Он узнал о смерти моего отца и передал мне деньги и добрые советы…
– Вот это человек!
– Права я, что люблю и уважаю его, как отца?
– Еще бы, черт возьми! А я теперь люблю тебя еще больше и его тоже.
– Ты спасешь его?
– Клянусь! Меня раньше убьют, чем…
В это время в таверну вошли приятели Москита.
XVI. К ЧЕМУ ПРИВЕЛА ИСТОРИЯ ПАУЛИТЫ
– Уже пора? – спросил Москит.
– Да.
– Тогда пошли!
– Пошли, – отозвались все трое.
Москит поднялся, взял шляпу и сказал товарищам:
– Подождите меня на улице.
Они вышли.
– Паулита, – проговорил Москит, нежно взяв ее за руку, – я сделаю для этого человека то, что сделал бы для родного брата.
– Что же? – с волнением спросила девушка.
– Я спасу ему жизнь и дам ему свободу. Дона Энрике везут под конвоем, а нам дано поручение убить его. Ему грозят две опасности, и от обеих я его спасу.
– Лукас, ты настоящий мужчина!
– Мы не убьем, его, Паулита, мы вырвем его из рук королевских солдат. То, что этот юноша сделал для тебя и твоего отца, дает ему право на уважение всех, кто только хлебнул горя и знал нищету.
– О, как я буду любить тебя!
– Теперь слушай, Паулита: если удастся спасти дона Энрике, я приведу его сюда.
– Сюда? – побледнев, воскликнула Паулита.
– Ты, может быть, боишься правосудия?
– Нет, но… снова увидеть его в моем доме… это такое счастье. Ты не будешь ревновать?
– Паулита, я – дурной человек. Я грабил, я убивал, черт побери! Но я знаю, что такое любовь и что такое благодарность. Какого дьявола! Я приведу его сюда, и если вы снова полюбите друг друга, да благословит вас бог, как вы благословите меня. Чего уж там, надо хоть один раз совершить доброе дело за все то зло, что я причинил людям, авось бог мне зачтет это. До свидания.
И, закрыв лицо плащом, чтобы никто не увидел, как он взволнован, Москит выбежал из таверны.
Паулита осталась одна. И тут, подняв глаза к небу и прижав руки к груди, она воскликнула голосом, идущим из самого сердца:
– Благодарение богу… Я все еще его люблю!..
Москит с товарищами прошли по безлюдным улицам к мосту Аудиенсии, не произнеся за всю дорогу ни единого слова. Неподалеку от моста Москит оставил свою троицу дожидаться и пошел вперед один. На мосту стоял какой-то человек. То был дон Хусто.
– Москит, – окликнул он Лукаса.
– Я, сеньор.
– Ты готов?
– Да, сеньор.
– А твои товарищи?
– Ждут здесь рядом.
– Пошли за лошадьми. Зови их.
Москит свистнул условным образом, и его люди подошли.
– Все вы вооружены? – спросил дон Хусто.
– Не беспокойтесь, – ответил Москит.
– Пошли.
И дон Хусто зашагал вперед, ведя за собой четверых висельников.
Свернув на улицу Такуба, они прошли, не останавливаясь, до самого конца города, пока не уперлись в ограду заброшенной фермы. За оградой росли деревья, смутно выделяясь на мрачном небосводе. Кругом – никаких признаков жизни. Ни луча света, ни собачьего лая, ни крика петуха, ни человеческого голоса – ничего.
Дон Хусто отыскал на земле камень и три раза сильно ударил в ворота. Прошло много времени, никто не открывал. Он снова постучал, но только на третий раз где-то в глубине послышался женский голос:
– Иду, иду!
– Слава богу, – сказал дон Хусто, когда женщина открыла створку ворот. – Я уж думал, что все вы здесь вымерли или оглохли.
– Нет, сеньор. Муж пошел за лошадьми, он сказал, уже пора. Проходите, сеньоры.
Все вошли, и женщина снова заперла ворота.
– Сюда, – сказала она и повела их за собой, освещая путь сальной свечкой, которую держала в руке.
Они попали сначала в патио, со всех сторон окруженный низкими, грубо сложенными кирпичными арками. Во дворе кучами лежала земля, кое-где поросшая овсом. Мрачные закопченные стены, покосившаяся крыша, покрытые мхом карнизы.
Женщина повела их в узкий, темный проход между двумя изгородями. Порыв ветра с зловещим стоном задул свечу.
– Веселое местечко, – с досадой сказал дон Хусто.
– Следуйте за мной, сеньоры, – откликнулась женщина, – вам нечего бояться.
Дон Хусто и его люди, спотыкаясь на каждом шагу, потянулись за женщиной и вышли наконец в большой загон. Там в неверном свете звезд двигались какие-то темные тени.
– Мануэль, Мануэль, – крикнула женщина.
– Чего тебе? – отозвался вдалеке чей-то голос.
– Пришли сеньоры.
– Иду.
Вскоре перед ними появился высокий человек в белых штанах и рубахе, без куртки и шляпы.
– Добрый вечер, Мануэль.
– Добрый вечер, сеньор.
– Лошади готовы?
– Да, сеньор.
– Веди их сюда.
Человек скрылся и вскоре появился вновь, ведя в поводу двух лошадей.
– Эта, – сказал он, указывая на одну из них, – для сеньора начальника.
Москит, не дожидаясь приглашения, легко вскочил в седло.
– Хороша! – воскликнул он, погарцевав на месте. – Хороша. Эта мне годится.
– Мне тоже, – сказал его товарищ, сев на своего коня.
Остальным лошади тоже пришлись по вкусу.
– Тогда в путь и да поможет вам бог, – произнес дон Хусто. – Ты знаешь, что надо делать, Москит:
