Лесь искренне изумился:
– Боишься
– Он же ростом с самолет! Слопает нас, как букашек…
– Гайка, ты спятила! Он питается только солнцем!
– Откуда ты знаешь? Это маленькие солнцем питаются, а такой…
Лесь подумал секунду и понял Гайку. Что поделаешь, если для нее этот кузнечик – страшный великан?
– Ладно, тогда ступай домой. И никому ни слова. А я пойду искать…
– Один?!
– Гайка… Он же из-за меня появился на свет! Значит, я за него отвечаю. Он – живой…
– А ты… ты ведь тоже живой. И я отвечаю за тебя…
– С какой стати?
– С такой… – она улыбнулась из последних остатков смелости. – Мы же родственники… Пусть уж он лопает нас вдвоем.
– Никого он не слопает, – уверенно пообещал Лесь. – Только бы его найти…
По дну Мельничной балки пролегала грунтовая дорога. Она вела к хозяйственной базе Вспомогательного флота. База была маленькая, машины ездили редко. Тихо здесь было – почти как на Безлюдных пространствах. Даже не верилось, что наверху, за кромками заросших берегов, живет город – большой, тревожный.
Лесь и Гайка шагали по дороге, держась за руки. Внимательно оглядывали склоны. Говорили шепотом, хотя здесь-то бояться было некого.
И вот Гайка дернулась, замерла.
– Лесь, смотри…
На теневом склоне, в чаще орешника словно мелькнул солнечный зайчик.
– Там он… Гайка, если боишься, стой здесь.
– Нет уж. Я здесь еще больше буду обмирать.
Они полезли вверх сквозь заросли… Видимо, «самоспасательный» инстинкт у кузнечика имелся. Недаром это громадное желтое существо безошибочно отыскало такое замечательное место. Здесь была круглая – словно внутренность крепостной башни – пустота с горизонтальной площадкой. Кругом поднимались отвесы рыхлого песчаника. Со склона балки сюда вела щель, густо укрытая ветками. Вверху неровным кругом нависало небо. От него шел синий свет. И от этой синевы тело желтого гиганта казалось чуть зеленоватым…
Он сидел, занимая всю площадку, в позе обыкновенного отдыхающего кузнечика. Не удивился, когда исцарапанные мальчик и девочка выбрались из кустов и встали в метре от его передних ног (девочка пряталась у мальчика за спиной).
Они часто дышали.
Кузнечик наклонил к ним голову.
Голова была размером с бочонок.
Лесь подумал, что это не в точности кузнечиковая голова.
Дело не в том, что громадная. Были, как говорится, принципиальные отличия. У кузнечиков пять глаз – два нормальных, по бокам головы, и еще три маленьких, на макушке. У этого же была только пара глаз. И они – не сетчатые, не из мелких ячеек, как у всех кузнечиков – желтых и зеленых. Они были… ну, почти что человечьи, только большущие, как блюдца. С голубоватыми белками, с зеленой радужной оболочкой, с черными зрачками, в которых плясали искорки. И светилось в этих глазах чисто человеческое понимание.
– Умница, – сказал Лесь, будто Кузе. И погладил великана между глаз. Голова была твердая, покрытая чем-то похожим на отшлифованный янтарь. И весь кузнечик был как из желтой пластмассы…
Он мигнул от мальчишкиной ласки. Это было тоже удивительно. Кузнечики не умеют мигать, и у них нет век. А у этого были – мягкие, с похожими на швабры ресницами.
Мало того! Существо улыбнулось черным щелястым ртом и высунуло язык. Словно не насекомое, а громадная корова. Язык был красный, широкий, длиной в полметра. Этим языком кузнечик лизнул Леся. Влажная теплая мякоть пахла травой и медом. Язык снизу вверх прошел по ногам, по одежде, задрал до подбородка майку, мазнул по лицу и волосам.
Гайка тихо взвизгнула. А Лесь жмурился и смеялся. Теперь-то не было ни капельки сомнения, что это удивительное создание – друг.
– Не бойся, Гайка, он же совсем домашний…
Лесь подскочил к задней ноге «домашнего» великана. Туловище кузнечика было длиной с легковую машину. Усы тянулись назад вдоль всей спины и еще дальше, царапали за хвостом песчаник. А коленчатые суставы задних ног торчали над туловищем острыми углами на высоте трех метров. Или даже выше. Ноги были в крючках и наростах. Лесь в два счета забрался по ноге до острого сустава, а с него съехал по твердому бедру на спину. По спине добрался до затылка. Кузнечик весело косил на него глазом.
А Гайка все еще обмирала.
– Не бойся! – опять крикнул Лесь. – Смотри, здесь будто седло! Прямо как для нас! Иди сюда!
Он протянул руки, ухватил Гайку за кисти. Она задрыгала ногами и оказалась вместе с Лесем. Впереди Леся.
На затылке у кузнечика и правда был твердый щиток, по размеру и по форме похожий на широкое кавалерийское седло.
Лесь тепло дыхнул Гайке в затылок:
– Можно было бы покататься. Если бы не страшно, что увидят…
Может быть, кузнечик понял слово «покататься» как команду. Может, просто решил: раз друзья уселись верхом, значит, надо быть конем…
Ни Лесь, ни Гайка так никогда и не поняли хитрый механизм взлета. Как кузнечик сумел выскочить вертикально вверх из этого тесного убежища? Может, завращал крыльями, как вертолетным винтом? Слышно только было, как «пластмассовые» крылья с треском развернулись, а «слюдяные» – подняли вихрь. Синевшее вверху небо стремительно придвинулось. Гайка заверещала, зажмурилась и вцепилась в кромку «седла». Лесь тоже заверещал, но молча, внутри себя. И от страха, и от восторга. Тоже зажмурился. Вцепился в Гайку. И было замирательное, как во сне, ощущение полета вверх и вниз (долгое, просто бесконечное). И мягкий толчок. И, открыв глаза, Лесь и Гайка увидели себя на дороге в балке.
По-прежнему никого не было вокруг.
– Мамочка… Я хочу домой, – хныкнула Гайка.
– Ну, прыгай… А я еще прокачусь.
– Нет… Я тоже хочу…
– Велик! Прокати нас еще!
Кузнечик сделал прыжок по дуге – метров десять вверх, метров тридцать в длину. У-у-у-ух!! Это можно было сравнить лишь с аттракционом «Сумасшедшие горы» в Приморском парке.
– Ой-ой-ой!.. Мама…
– Велик, еще!
И снова были прыжки-полеты, от которых обморочно и восторженно замирала душа…
И вдруг в конце дороги показался крытый брезентом грузовик.
Лесь прыгнул с «седла» на дорогу, дернул и поймал Гайку.
– Велик! Скорей к себе!
Сверкая на солнце, трепеща, как старинный аэроплан, кузнечик-гигант умчался по воздуху и канул в заросли.
… Грузовик затормозил в пяти метрах от Гайки и Леся.
– Эй вы, юное поколение! Что тут было? – Это высунулся из кабины водитель в пятнистой майке и лиловом берете с кокардой.