Маг полуночи

печальное известие еще двумя конфетами с ромом.

– Смотри, диатез будет! – предупредил Арей.

– У меня? Да любой диатез сдохнет, один раз меня увидев! Это пусть красавицы мучаются, мне все по барабану: что потоп, что золотуха, что чумные микробы, – заявила Улита.

– О себе раскажешь после. Что у нас еще по Мефодию?

– Влюбчив. В прошлом году три месяца таскался за девчонкой из соседней школы. Следил за ней издали, провожал до дома, прячась за деревьями, но близко так ни разу и не подошел. А потом у девчонки вдруг вспыхнул рюкзак с учебниками. Сам собой! Сублимация желания, должно быть… Вот тут-то, туша огонь, они и познакомились. Правда, великая любовь сыграла в ящик после первой же дюжины реплик. Девчонка оказалась чуть умнее табуретки. Наш синьор помидор был очень разочарован.

Мефодий, ошалевший от явного наговора, хотел перебить, но Улита протянула руку и длинным ногтем легко царапнула его по щеке. Тотчас губы и десны Мефодия одеревенели, как от наркоза, а рот повело в сторону.

– Ненавижу, когда меня перебивают, – сказала Улита.

– Что у нашего друга с учебой? Разумеется, лопухоидные знания ничего не стоят, но все же интересно, с какой скоростью ручеек знаний орошает его извилины, – продолжал свой допрос Арей.

– С учебой у синьора помидора неважно. Хвастаться нечем. Хотя некоторые учителя и находят, что способностей не лишен, но…

Жесткие губы Арея растянулись в усмешке:

– Ох уж это «мог бы, но» и просто «но»! Как часто я это слышал! Какое короткое слово, но сколько народу споткнулось о него за все века! Гораздо больше, чем обо все валяющиеся не на месте предметы!.. Дальше, Улита! Не тяни!

– А что дальше? Вот он – перед вами. Мефодий Буслаев. Прошу любить и жаловаться! – пожала плечами ведьмочка.

Арей скользнул по Мефодию оценивающим взглядом. Мефодий ощутил себя словно на громадных весах.

– Хм… Ну не знаю. Ну а как он тебе лично? – спросил Арей.

– Я просто обожаю этого мальчугана! Он такой симпатяга! С кашей бы съела, да каши жалко, – заявила Улита.

– Улита, перестань! Твои шуточки меня утомляют, – поморщился Арей.

– Я еще и не начинала. Только разогревалась.

– УЛИТА!

Голос Арея почти не изменился, не стал громче, однако в нем точно зазвенел колокольчик, и оба – Улита и Мефодий – это ощутили. «Осторожно!» – сказал себе Мефодий. Улита перестала глотать конфеты и поспешно склонила голову в поклоне:

– Простите, барон!

Мефодий взглянул на нее с удивлением. Неужели он в самом деле барон? А если нет, то почему она так назвала его?

– Ты уже говорила с ним об обучении? – продолжал Арей, явно и, вероятно, намеренно не обращаясь к Мефодию.

– Не-а. Он знает об этом меньше, чем курица о яичнице-глазунье, – вновь смелея, сказала Улита.

Мефодий не выдержал. Стоять в стороне и слушать, как о нем говорят в третьем лице, словно о какой- то козявке, было не в его правилах.

– Ага, я понял! Вы вроде магов из идиотских книжонок о школах волшебства! Типа, сказал трубодырус, взмахнул палочкой – и пошел дождик! – с вызовом сказал он, обнаружив, что рот его уже оттаял.

Он был уверен, что сморозил полную чушь, однако Арей и Улита с тревогой переглянулись.

– Трубодырус? М-м-м… кажется, в элементарной магии действительно встречалось что-то эдакое. Вот только про волшебные палочки я давно не слышал. Мне чудилось, маги отказались от них еще в Средние века, в эпоху насланного бешенства на артефакты, – морща лоб, задумчиво произнес Арей.

– Может, мы опоздали, и элементарные маги уже вышли с ним на контакт? – с тревогой спросила Улита.

Арей быстро взглянул на Мефодия. Тот не успел отвести взгляд. Когда их глаза встретились, Мефодию показалось, что его мозги превратились в лед. Лед, сквозь который опытный страж мрака легко видит самую суть.

– Нет, – лениво сказал Арей. – Ложная тревога! На контакт они не выходили. Он ничего не знает.

– А как же трубодырус и сведения про школы?

– Не заморачивайся! – отмахнулся Арей. – Заурядный агентурный сброс. Обычные протечки в литературу секретных сведений. Напомни мне завтра утром, чтобы я послал в Канцелярию заявку на плановые инфаркты у писателей. Надо хорошенько проредить нашу агентуру. Напомнишь?

– Да, барон. Обязательно, – сказала Улита и внезапно появившейся ручкой сделала себе пометку на ладони. Памяти она явно не доверяла. Самый тупой карандаш лучше самого большого склероза.

Арей кашлянул. И этим кашлем словно поставил точку, показывая, что именно теперь, от этого самого места и начнется серьезный разговор.

– Видишь ли, Мефодий, школ у нас нет. Тибидохсы и Магфорды существуют только у элементарных магов. Мы же представляем другую силу. Регулярный набор учеников и их обучение не входит в наши планы. Хотя порой – в исключительных случаях – мы тоже вынуждены брать учеников. Однако их не много. Сотни учеников в тысячелетие хватает нам за глаза. К тому же реально из них остается одна десятая часть. Но даже и эти десять оставшихся не знают о существовании других, ибо мы никогда не сводим учеников вместе. Наше обучение индивидуально, – сказал он.

– А почему остается одна десятая? Не нравится им у вас? Уходят? – с вызовом спросил Мефодий. Хотя он и ощущал страх перед Ареем, его все же тянуло дразнить барона мрака, испытывая границы дозволенного.

Арей мрачно ухмыльнулся.

– Уходят. Туда и туда! – он показал глазами вверх и вниз. Внезапно поняв, что он имеет в виду, Мефодий сглотнул.

– Ничего не поделаешь, – продолжал Арей. – Обучение стражей тьмы мало похоже на обучение обычных магов. У нас нет контрольных и оценок. Нет сочинений, изложений, пересказов и домашних заданий. Мы не зубрим заклинаний и не варим декокты из мозолей мегеры и одолень-травы. Мы тренируем стража, причем исключительно опасными методами.

– Почему опасными? – спросил Мефодий.

– Потому что играем с теми силами, которые не признают игры вполсилы или понарошку. Нельзя понарошку бросить в раскаленную лаву, понарошку проклясть или понарошку разрубить двуручным мечом. Пресловутый драконбол, который считается опасным спортом, просто детская забава в сравнении с нашими тренировками. Для нас лучше, чтобы страж мрака не дожил до конца обучения, чем провалил задание и опозорил нас перед стражами света, нашими врагами.

«Ничего себе шансы остаться в живых! Один к десяти… С другой стороны, эта девчонка Улита смогла как-то выжить. Что я, хуже?» – подумал Мефодий, испытывая то, что обычно называют: и хочется, и колется.

– И вы хотите, чтобы я стал вашим учеником? – спросил он.

– Что-то в этом духе. Учеником-практикантом, наемным сотрудником, боевым магом – кем угодно. Мне плевать на слова, важна суть. Считай, что я взял тебя на работу. Ты будешь делать то же самое, что я и Улита. В свободное время я буду обучать тебя сражаться, срезать дархи и осваивать истинную магию, которая есть в тебе изначально. Главное – пробудить ее. Это может пригодиться тебе в дальнейшем. Разумеется, если ты останешься в живых, чего лично я тебе не обещаю.

– А если я откажусь? – спросил Мефодий.

Улита с тревогой посмотрела на Арея.

– Откажешься, значит, откажешься. Мы уважаем свободу выбора. Она является главным и