вытрясал пыль. Но только теперь уже гном оказался в компании своих товарищей.
– Самой противно! Что-то я сегодня какая-то не такая! Злобненькая, мелкая… – виновато сказала Даф.
Домовые, банники, русалки, эльфы, гномы, лешаки и прочие существа, частично перекочевавшие в Эдемский сад после того, как на Земле почти не осталось безопасных уголков, в большинстве своем отличались завидным здоровьем и долголетием. Всерьез повредить им было крайне сложно, разумеется, если не применять особых магических средств. Прежде их, как низших духов, имевших отношение к язычеству, никогда не допустили бы в Эдем, теперь же ворота его поневоле распахнулись для древних народцев. Часть из них теперь была под опекой элементарных магов и их Продрыглого Магщества, заботу же о другой части взяли на себя хранители света. В гостеприимном Эдеме древние народцы быстро освоились, поделили его на сектора – русский, западный, китайский, индийский, вскоре перессорились и теперь то и дело вступали в стычки. До серьезных столкновений не доходило лишь стараниями хранителей.
Вопрос, мудро ли было приглашать в Эдемский сад древние народцы, оставался одним из самых болезненных вот уже около сотни лет. С одной стороны, это были нежить и нечистые духи, с другой – времена изменились, и те, кто некогда властвовал над топями и пущами, теперь явно нуждались в защите и покровительстве.
Внезапно высоко, под прозрачным куполом небес, возникло белое пятнышко. Оно становилось все различимее. Приглядевшись, Дафна поняла, что это один из стражей, причем не рядовой, а гонец из Дома Светлейших. Это было видно уже по размаху его белоснежных крыльев, который почти в полтора раза превосходил размах крыльев самой Дафны. Даф испытала нечто подобное профессиональной зависти. Чем шире размах крыльев, тем больше фигур высшего пилотажа можно сделать. Хотя у данного гонца, как определила Даф, когда он подлетел ближе, крылья были гоночные, мало приспособленные для маневрирования. Собственные крылья Даф были гораздо пилотажнее, да и скорость держали неплохо. Золотая середина. Дафне сразу захотелось посоревноваться с ним в полете, хотя она и понимала, что это не принято.
К тому же Дафна ощущала легкое беспокойство. Таких гонцов не посылают в магвазинчик за склянкой эфирного масла. Он явно нес кому-то важное послание.
«К кому это он?» – подумала Дафна, заметив, что гонец, описывая круги, постепенно снижается. И почти сразу получила ответ.
– Да будет свет! – приветствовал ее гонец.
– Да сгинет мрак! – испуганно произнесла Дафна вторую часть приветствия.
Третья часть приветствия звучала: «Да воспылают рвением сердца!» – и должна была произноситься тем же, кто произнес первую, но ее обычно опускали для краткости. Кому угодно надоест слушать весь день одно и то же – стражи света не были исключением. Вот и теперь гонец сразу перешел к делу.
– Дафна, страж № 13066, третий дивизион света? – спросил он.
– Ну… э-э… в общем, да… – сказала Дафна.
– Генеральный страж Троил требует тебя к себе! Вызов первой срочности! Дом Светлейших, третье небо! – сообщил гонец и, набрав высоту, стал таять в кучевых облаках.
– Эй! А когда нужно быть? – крикнула ему вслед Дафна.
– Немедленно! – откликнулся голос из облака.
Даф стало не по себе. «Что я такого натворила?» – забеспокоилась она.
С Генеральным стражем Троилом Даф никогда прежде не сталкивалась, даже не видела его. Да и вообще, что могло понадобиться Генеральному стражу от младшего стража? Это было так же необъяснимо, как, скажем, вызов ученика средней школы к президенту. Медлить, однако, не стоило.
Иерархия стражей света была устроена очень просто. Чем больше были заслуги, тем меньше становился номер. Так, Дафна значилась в списке 13066-й, а Генеральный страж Троил был в списке стражей первым. Уловили разницу?
Дафна оглянулась, соображая, стоит ли брать с собой кота, но Депресняк, перебравший энергии после встречи с Феей, все еще нетвердо стоял на лапах. Да и вообще, едва ли Депресняк относится к той породе милых котиков, которые заставляют сердца таять, а руки – тянуться к пушистой шерстке. При виде Депресняка любая рука потянулась бы разве что к «маузеру».
Дафна разбежалась, расправила крылья и взлетела. Воздушный поток подхватил ее, и вот уже под ней Эдемский сад – сад вечного лета, где с деревьев никогда не исчезают плоды. Маслины мудрости, виноградные гроздья нежности, груши щедрости, сливы честности, орех бессмертия и неуязвимости (вкус у него кошмарный, не каждый решится, да и скорлупа такая, что едва одолеешь ядерным взрывом). А вот внизу колючие заросли красоты, оберегающие маленькие белые ягодки. А там, гораздо правее, мелкими желтоватыми сережками зацветает сентиментальность. Через дюжину солнечных дней ветер разнесет по саду пыльцу, и тогда даже в самых отдаленных уголках сада можно будет услышать сладкие рыдания. Томно задумаются даже сухие чинуши в Доме Светлейших, роняя созерцательные слезы на недописанные пергаменты с разбором деяний отдельных лопухоидов.
Царствуя над садом, на холме посреди Эдема растет древо познания. Ветви его ломятся от плодов, склоняясь до земли. Никто из стражей не осмелится прикоснуться к ним – за это их ожидает неминуемая потеря вечности и ссылка в лопухоиды. Одни лишь гусеницы точат его упавшие яблоки. Они ведают и добро, и зло, но никогда ничего не скажут.
Дафна снизилась и прямо в полете ловко сорвала большой персик с дерева храбрости. Когда идешь к руководству такого уровня, излишек храбрости не повредит. Особенно когда ты не на лучшем счету у начальства.
Случай, после которого ей запретили летать, был нелепейший. Из любопытства Дафна начертила руну, которую обычно применяют стражи мрака. Причем не просто начертила, но еще и шагнула в нее. Руна не должна была сработать, ибо магия не терпит подмен, но она сработала. Вспышка была такая, что слетелись хранители со всего Эдемского сада. У всех была возможность полюбоваться закопченной и дымящейся Дафной.
Перья на опаленных крыльях у нее вскоре отросли новые, но почему-то темные. С тех пор многие косились на нее с подозрением. Что это за младший страж, у которого на одном из крыльев добрый десяток темных перьев? Поменять же крылья было нельзя. Они выдавались один раз и на всю жизнь. Считалось, что цвет и форма оперенья отражают внутреннюю жизнь стража света и его опыт.
Самое досадное – в этом Дафна сама себе до конца боялась признаться – было то, что у нее из головы вылетело, какую именно руну она тогда начертила. Она помнила лишь, что руна была сложной и все то время, пока она водила веткой по песку, ее не покидало ощущение, что ее рукой кто-то управляет.
Но кто, зачем – этого она не знала и предпочитала об этом не думать.
Дом Светлейших больше всего походил на столб света или огня, пронзавший небеса. Где-то на уровне первого неба Дом Светлейших скрывали тучи, второе же и третье небо терялись в необозримых высотах, не позволяя даже самому посвященному стражу света увидеть вершину. Некоторые утверждали, что, когда это произойдет, мирозданию наступит конец, но утверждали без особой категоричности, с той долей недоверия, с какой пересказывают древние апокрифы.
У входа застыли два огромных каменных грифона. Они находились здесь со дня основания Эдемского сада и успели покрыться сеткой трещин. Это была надежная охрана. Грифоны обладали развитым глубинным зрением. Попытайся проникнуть в Дом Светлейших кто-то из стражей мрака, ожившие грифоны немедленно растерзали бы его, под какой бы личиной он ни скрывался. Такие случаи в истории уже бывали.
Стражи света спокойно проходили между грифонами, не обращая на них внимания, но Даф всякий раз испытывала сильный дискомфорт, точно была не допропорядочным стражем, а наглой самозванкой. Вот и теперь она прошмыгнула между ними как можно скорее. Левый грифон остался неподвижен, однако правый чуть-чуть повернул голову. В его открывшемся каменном глазу Даф с ужасом увидела внимательный темный зрачок. Живой зрачок, проницательно изучавший ее. В этом зрачке не было ненависти, зато было сосредоточенное и недоброе внимание.
Даф облизала губы. Прежде такого никогда не случалось. Грифоны обращали на нее не больше внимания, чем на любого из разгуливающих по Эдему павлинов. Прежде, но не теперь… Сейчас грифон
