Лобастик осторожно толкнул дверь.
– Мы внутри реактора, но нас заперли в кладовке, – сообщил он. – Что будем делать?
– Может, перекусим? – предложил Пупырь. Он нашарил на полу кладовки упаковку с какими-то таблетками и, не разобравшись, проглотил несколько штучек.
– Дрянь какая! Это пергидроль для обесцвечивания волос! – пожаловался он. – В жизни не ел такой гадости!
Бормоглотик и Отелло огляделись кругом, соображая, как отсюда выбраться. С одной стороны была запертая дверь, за которой слышались голоса поварят, с хихиканьем деливших украденные деньги, а с другой – стена, обитая какой-то морозоустойчивой жестью. На полу стояли ящики с химической солью, банки с консервированным мясом (мутантики старались в них даже не заглядывать, догадываясь, что может оказаться внутри).
– Мы надежно заперты. Если что-нибудь не придумаем, нам конец, – сказал Отелло, дрожа от холода. В кладовке был мороз, как в холодильнике, чтобы продукты дольше сохранились.
Бормоглотик приложил глаз к щели и стал наблюдать за поварятами.
«Если бы поварята очень захотели, то нашли бы способ нас открыть… Но как нам их перехитрить – ума не приложу», – размышлял он.
Думая некоторое время над разрешением этой проблемы, он вдруг хлопнул себя ладонью по лбу:
– Знаю! Отелло, ты умеешь подражать голосам животных?
– Смотря каких. Я умею лаять, как красноглазая собака, и мурлыкать, как треххвостый кот. Еще я умею кричать, как сова, трубить, как синерогий олень, и хрюкать, как свинья, и…
– Хватит! – остановил его мутантик. – Вполне достаточно будет красноглазой собаки. Ты можешь скулить, как щенок?
– Попробую. Только не понимаю, зачем это нужно… – Отелло пожал плечами. Он подобрался к дверной щели, прокашлялся и заскулил очень убедительно: – У-у-а! У-у-а!
Поварята насторожились и подошли к кладовке.
– Ты слышал, Бум? Туда забежал щенок! – сказал Дрызг. – Он сейчас все перепортит, изгрызет все продуктовые запасы и сделает лужицу в химическую соль…
– Вот-вот, – перебил его Бум. – А старший повар решит, что щенка подбросили мы, и велит нас искупать. Нужно скорее выбросить этого щенка, пока его никто не заметил.
Поварята бросились к двери и стали дергать за ручку, но кладовка была заперта на замок.
– Я знаю, где запасной ключ, – прошептал Бум. – Я видел, как повар прятал его в старую кастрюлю на верхней полке… Пойди принеси!
Дрызг сбегал за ключом. Юные недоросли открыли замок и заглянули в кладовку. Тотчас из темноты их подхватили сильные руки Пупыря и Бормоглотика и затолкали в бочку. Поварята шумели и вопили, но их криков почти не было слышно, и из бочки доносился только гул.
Мутантики, закрыв на замок кладовку, выскочили из кухни и прокрались по внутренней лестнице на второй этаж, к личным покоям Рыжей Карлы, где около тронного зала день и ночь несли стражу двое телохранителей, которых назначал лично начальник стражи Пуп.
Мутантики притаились за поворотом коридора и стали решать, как проникнуть в покои королевы, минуя стражу.
– Ждите меня здесь, я стану невидимым, – прошептал Пупырь.
Нос его замерцал, как всегда перед превращением, очертания сделались прозрачными, а затем шерстюш исчез.
– Я скоро вернусь. Бормоглотик, будь осторожен! – послышался шепот, а потом легкие крадущиеся шаги направились к покоям Рыжей Карлы.
Телохранители неподвижно стояли перед входом в покои королевы, скрестив алебарды – огромные копья, которыми можно было не только колоть, но и рубить.
Пупырь, нагнувшись, прошел под копьями и приоткрыл стальную герметичную дверь реактора. Двери в реакторе, как во всех секретных объектах, были массивными и тяжелыми, запирались на специальные огромные запоры, приводимые в действие ввинчивающимися колесами, как на подводных лодках и в бункерах. Услышав скрип колеса, стражники оглянулись.
– Ты что-нибудь слышал? – спросил один телохранитель у другого. – Что-то лязгает.
– Наверное, послышалось, – ответил другой. – Давай посмотрим, может, у королевы с той стороны рычаг заклинило и она не может выйти?
Карлики приоткрыли дверь и осторожно заглянули в личные покои Карлы. Королева спала на медвежьей шкуре, и ее рыжие волосы разметались по бурому меху.
Убедившись, что все спокойно, телохранители осторожно, чтобы не разбудить Карлу, закрыли дверь и повернули колесо.
Пупырь успел проскочить в покои и теперь остался наедине со спящей королевой. Она ворочалась во сне и что-то шептала. Надеясь, что узнает, где Рыжая Карла спрятала камень, Пупырь подкрался к ней, присел на корточки рядом и прислушался.
– Я поняла, бабушка… Лес… сжечь лес… Заклинание засухи… Если дождь не начнется еще три дня, он не начнется уже никогда… – бормотала во сне королева, и ее нервные, дрожащие пальцы вырывали из шкуры клочья меха.
Но даже во сне она была осторожна и ничего не сказала про лунный камень. Чувствуя, что невидимости у него остается уже совсем мало и вот-вот он снова станет различимым, Пупырь обыскал весь тронный зал, но опала нигде не нашел.
Тогда он решился на крайнюю меру. Он где-то читал, что если шептать на ухо спящему какой-нибудь вопрос, при этом так тихо, чтобы он не проснулся, то тот может проговориться.
Пупырь нагнулся к уху Рыжей Карлы и тихо-тихо произнес:
– Камень… Волшебный камень… Куда ты его спрятала?
Карла привстала, на мгновение приоткрыла глаза, так что Пупырь решил, что она проснулась, но потом опять легла и перевернулась на живот. Шерстюш выждал еще несколько секунд и повторил:
– Где камень?
– Волшебный камень завалило в тоннеле… Он теперь под землей… – прошептала во сне Карла.
– А другой? Где другой камень?
Ответа на этот вопрос Пупырю пришлось ждать долго, он уже приготовился повторить его, но тут королева сказала во сне:
– В седельной сумке… В седельной сумке у Герцога. Там он в полной безопасности. Герцог разорвет каждого, кто не знает секрета…
– Какого секрета? – спросил Пупырь. – Какого секрета?
Но, очевидно, он произнес это слишком громко, потому что Карла проснулась, вскочила со шкуры, ошалело оглядела пустой зал и крикнула:
– Кто здесь? Я спрашиваю, кто здесь? Эй, стража!
Телохранители ворвались в зал, и Пупырь, почувствовав, что его тело уже начинает пульсировать и покалывать – признак того, что он вот-вот станет видимым, выскочил из покоев королевы и нырнул за угол коридора, где его ждали Бормоглотик с Отелло. Едва он спрятался, как проявился его большой светящийся нос, потом показалась голова, после этого возникло туловище, а последними – руки и ноги.
– Ну как все прошло? Узнал, где камень? – спросил Отелло.
– Потом расскажу… надо отсюда убегать, а то королева может приказать обыскать этаж… – И Пупырь потянул друзей к выходу на запасную лестницу, ведущую на чердак.
У лестницы всегда стоял стражник, и к двери даже было прислонено его копье, но, очевидно, он на минуту отошел, и мутантики беспрепятственно покинули королевский этаж и поднялись на третий уровень реактора, к чердаку.
– Ну вот, теперь можно говорить, – сказал Пупырь, убедившись, что за ними никто не следит. – Королева сказала во сне, что кристалл у Черного Герцога в седельной сумке. Как вы думаете, кто это может быть?
– Черный Герцог? Впервые слышу, – Бормоглотик открыл тяжелую дверь чердака и вдруг попятился так резко, что едва не сшиб с ног Отелло.
