– Добираться наверное сложно, – скорее не спросил, а констатировал немолодой мужчина за Володей, – считай тайга!
– Обещают кольцевые маршруты автобусов пустить, а дороги у нас уже лучше, чем в Европах. Пока не развалились, – добавил с усмешкой комендант. – Все. Назад поворачиваем, сейчас повыше взлетим – весь пейзаж сразу откроется. Слева, вдали Урал – в дымке виден. Красиво. Вы ведь теперешние наши дороги видели, по ним добирались. Тут теперь везде дороги отличные. Говорили, что с какими-то нанотехнологиями строились. Ни жара, ни стужа им, дескать, не повредит. Посмотрим, время покажет. Дорожники клянутся и божатся, что ремонта лет двадцать – тридцать не потребуется.
Новый год настал внезапно. За интересной работой, суетой предстоящего переезда время неслось стремительно, будто отыгрываясь за те годы, когда томительно тянулось. Этот праздник остался, наверное, последним не идеологизированным и, поэтому действительно общенародным, праздником в стране. Несмотря на общую запарку, Фёдоров распустил группу на каникулы за три дня до Нового года. Автобус, развозивший сотрудников, подвёз Дуговых почти к самому дому. Казалось, что город ни как не может привыкнуть к зиме. Было холодно и голо. Улицы не обросли сугробами, снега вообще почти не было. Холодный ветер, порывами, то подбрасывал в воздух тяжёлые грязноватые листья, оставшиеся с осени, то бросал в лица прохожих снег, больше похожий на мокрую крупу. Владимир, Галя и Вера быстро пробежали до подъезда.
– Воняет гадостно, я уже отвык за два с лишним месяца, – Володя поморщился от запаха кошачьих экскрементов – в подъезде жила любительница кошек. Кошечки непосредственно в подъезде ели, тут же и гадили. Все предложения избавиться от вони вызывали дикий крик. Откуда не возьмись, появлялись толпы защитников животных и даже журналисты. Сломленные таким напором, жильцы отступали.
– Я совсем забыл, как там твои цветы поживают?
– Вспомнил! Я их тёте Кате поручила, соседке. И вообще, присматривать за квартирой.
– А… А я подумал, что там одни будылья засушенные нас ждут.
Квартира встретили лёгкой запущенностью, нежилым запахом. Галя с дочкой засуетились с уборкой, Володя сел в кресло, включил телевизор.
– Слушай, а у нас же ничего съестного нет! – вскочил и уставился на жену, – во разбаловались! Так и готовить разучишься!
Все трое засмеялись.
– Давайте, вдвоём идите за продуктами, а то ни завтрака, ни обеда ни ужина вам не будет, – скомандовала Галина, – я одна приберусь.
Володя с дочкой выскочили из квартиры, направились к гастроному. Галина продолжила было уборку, как раздался телефонный звонок.
– О, Галя, привет. Я уже два месяца не могу дозвониться. Куда это вы пропали, я уж беспокоится начал, – раздался в трубке голос Григория.
– Сам на год, а то и на два пропадает и ничего, а тут на пару месяцев всего… Как у тебя дела, как Татьяна.
– С нами всё более или менее. Вот сестра с семейством еле выбралась, да родители переволновались.
– Ой, я и забыла! Они же в Штатах!
– Нет, уже здесь. Правда Никита остался, а Наташа с детьми приехали. Это долгий разговор. У вас то, как?
– Это тоже долго рассказывать. Заглянул бы.
– Мы с Таней предлагаем у нас Новый Год справить, там и поговорим.
– Там поговорить вряд ли получится, но я, в принципе, не против. Думаю, и Володя одобрит. Только где? У вас?
– Мой товарищ уехал на праздники в Германию. Со всем семейством. Его загородные апартаменты в нашем распоряжении.
– Ладно, я поговорю с мужем и дочкой. Думаю, они согласятся. Возьми что-нибудь пишущее – наши новые телефоны продиктую.
31–го Владимир с супругой с утра собирались в гости. Куплен здоровенный торт, традиционное шампанское, заказано такси, все выгладились, приоделись. На улице – поистине новогодняя погода – не очень холодно, падает шикарный пушистый снег. Первый снег в эту зиму, и тот ненастоящий – игрушечно- сказочный. Город, наконец, прикрыл свою осенне-зимнюю грязь белоснежным одеялом. Заказанное такси прибыло, как всегда внезапно. Короткая суета и Дуговы отправились. Как теперь говорят – загородный дом, а раньше – зимнюю дачу нашли быстро, всего один раз уточнив у Григория дорогу по сотовому. Дом, просторный, двухэтажный, стоял в глубине сада. У ворот семейство Владимира встретил Гриша.
– Давненько вас не видел, с наступающим! – Гриша кивнул головой и пригласил за ним. – Как добрались?
– Нормально добрались, что у тебя с физиономией? Весь в синяках! – Владимир с удивлением взирал на друга.
– Не обращай внимания, рассосется! Так, спор хозяйствующих субъектов.
– Что рассосётся? – встряла Галя, – синяки рассосутся или спор 'хозяйствующих субъектов'.
– Что-то странно, сейчас вроде бы кулаками не разбираются, всё больше через суд, да арбитраж. Впрочем, мы в этом – ни уха ни рыла. Мало понимаем. – Владимир и Галя пошли за Гришей по расчищенной дорожке к дому.
– Я сам не ожидал такой бурной реакции. Только начал немного менять ассортимент товаров, сразу такой наезд. Как в девяностые, право слово. Ладно – пробьёмся. Что без дочки?
– Что, вы с Викой? И сестра с ребятами приехали?
– Нет, все дети с предками остались. Старые и малые – им вместе интереснее, чем с нами.
– Наша, с подругами встречать решила, – Володя взял супругу под руку, – уже почти взрослая, Галя разрешила.
– С подругами или с другами? Небось, ухажёры уже имеются?
– Не замечена, не привлекалась.
– Как обычно, родители последними узнают сердечные, да и другие секреты отпрысков.
За разговором подошли к дому, из двери выглядывали сестра Григория, его жена. Снег прекратился, воздух стал каким-то гулким и одновременно мягким, ватным. Создавалось впечатление, что звуки, сорвавшись с губ, сразу осыпались в свежий снег. Дом встретил теплом, съедобными запахами, предчувствием праздника. После суеты раздеваний и чмоканий перешли в гостиную. Большая комната, с разложенным, но не накрытым ещё столом, за стеклом камина чуть слышно потрескивали дрова. Гриша увлёк друга на кухню 'отдегустировать' коньячку, дамы остались болтать в комнате.
– Гриш, о Никите Наташином ничего не слышно?
– Пока ничего. Там, вроде бы всё немного успокаивается, надеемся на лучшее. Хорошо хоть сами уехали, одному всё-таки легче, чем всем табором.
– Что он остался там, почему не уехал?
– Я так понял, что или денег не хватило всем, или хотел остатки бизнеса спасти. Наташа сразу плакать начинает, как об этом разговор начинается.
– Как раз и хотел спросить: о чём удобно говорить, о чём нет.
– Да всё удобно, только пока непонятно, что дальше будет. Пока живут у родителей, иногда к нам наведываются. Ведь у них теперь ни кола, ни двора в России нет. Они всё продали, когда на ПМЖ в Штаты перебирались. Сейчас что делать непонятно. Пошли к дамам, да и на стол накрывать пора, да выпить, да закусить, – Гриша с энтузиазмом потёр руки.
В гостиной были солидарные рыдания. Все три дамы переживали за оставшегося в Штатах Никиту, за треволнения Наташи с детьми, за развалившееся в одночасье американское благополучие Наташиного семейства. Только к семи часам вечера собрали стол. Мало-помалу разговор оживлялся, переходил на оптимистичные темы. Проводили, причём неоднократно, год чёрного дракона, принесшего столько беды в мир. Без пятнадцати двенадцать вывалились на улицу, сделав телевизор погромче. Разлили шампанское.
