дороги, устроить засеки. Пока растащат… . Скорее всего и разбирать не будут, попытаются другую дорогу найти. Так меньше сил потребуется.
– Батальон можно разбить поротно, придать усиление из добровольцев, – поднялся украинский майор. – Распределить по наиболее уязвимым участкам. Там и ставить домики и палатки. Наша часть, и большая часть ополченцев полностью моторизована. Главное держать постоянную связь друг с другом, чтобы в случае обострения поспеть вовремя!
– Хорошо. Лейтенант Ветров! – майор Гришковец подозвал присутствующего офицера, – проедете по линии размежевания, потом доложите ваши соображения по поводу режима дозоров. Сейчас это наиболее приемлемое решение. После выбора места расположения прошу вас согласовать со мной вопросы взаимодействия, – обратился он к командиру ополченцев и украинскому майору.
Проводив командиров, Гришковец вызвал капитана Неверова.
– Посмотрите на карту, – майор подвёл к столу, – через час должны пройти составы с комплектующими и рабочими, кстати – китайцами, в сторону Тернополя. Южнее нас провокации уже отмечались. Боюсь не последние. Возьмите вашу роту и выдвинитесь на ту сторону реки, расположитесь там. Знаю, – жестом остановил майор, – Это не наша территория. Но тут пока ещё нет чётких границ и даже зон ответственности. Выдвигаться скрытно. Поставьте засады на подступах к полотну железной дороги и, особенно к мосту. Если будут шляться подозрительные лица, глушите намертво. Ответственность беру на себя.
РАФик проехал через вновь образуемую границу почти без досмотра. Пограничник вяло проглядел документы, заглянул в салон.
– Что за тюки? – махнул рукой в сторону двух объёмистых брезентовых свёртков посередине салона
– Так, то ж свинина, сало! – подхватился с места молодой мужчина, – родители только что кабанчика забили, везу родственникам угощение, – откинул край брзентухи, – вот и вам шматок, – вытащил приличный кусок сала, протянул погранцу, – отведайте!
– Не положено, ладно, проезжайте.
Машина медленно тронулась и не спеша покатила на мост через речку, вскоре скрылась за поворотом. Проехав километра четыре, свернула на лесную дорогу. Дорога песчаная, старая. Видно, что давно не пользовались. Вела в обратную сторону, к железнодорожному мосту через Збруч. Колёса заскакали по корням и остановились. Все выбрались из машины.
– Выгружайте мешки, – приказал старший в группе, – да и это «сало» сюда! Степан, отвечаешь за него. Посмотрите, документы при нем?
Боевики стянули брезент. Под ним были вещмешки, оружие, спеленатый по рукам и ногам Фёдор. Степан перерезал скотч на ногах, залез в карман.
– Всё на месте, – Степан показал красную обложку русского паспорта.
– Положи ему во внутренний карман, чтоб ненароком не вывалился. Разбирайте мешки и вперёд. У нас полчаса на всё!
Фёдор, со связанными скотчем руками и заклеенным ртом, пошел вперед, подталкиваемый боевиком. Следом шли шесть человек с вещмешками, вооружённые автоматами. С ними – два гранатомёта и ручной пулемёт. Густая листва до времени скрывала группу.
– Как грибами пахнет! – обернулся Степан к командиру
– Низина, сырость. Помалкивай. Скоро насыпь, а там и мост! Перейди с этим «салом» в хвост колонны.
Группа пошла вдоль склона железнодорожной насыпи в сторону реки. Щебетание птиц и стрёкот кузнечиков прервали автоматные и пулемётные очереди. Идущих первыми, выкосило начисто. Фёдора пуля ударила в плечо, отбросила на Степана. Оба упали, покатились в канаву. Степана это спасло. Выбравшись из под тяжёлого тела, пополз в сторону близких кустов. С насыпи и из чащобы появились пограничники. Подобрав оружие, мешки, захватили с собой связанного Фёдора и оглушённого командира отряда, снова растворились в лесу. Степана не заметили, а у того хватило ума не стрелять, затаиться.
Ещё где то через полчаса через мост, по насыпи около которой валялись пять трупов, прошли на запад подряд три эшелона. Один из них взорвут через сорок километров. Пострадают только комплекты домов, да будут ранены два машиниста. Два состава с рабочими вернуться назад. Раненые машинисты благополучно эвакуированы. Дело в том, что у националистов второй группы не было ручного оружия и напасть на охрану не было никакой возможности. На этом закончилась попытка наладить какие либо отношения с западом Украины со стороны России. Ни каких переговоров больше не проводилось. Началось активное размежевание с образованием 50-100 километровой полосы отчуждения. Забегая вперёд – через неполных восемь лет эта полоса протянулась по всей границе России, постепенно отгородив страну от всего остального мира на многие десятилетия.
– Разрешите доложить? – Неверов вошёл к Гришковцу.
– Что за стрельба была? – Майор поднялся от разложенной на столе карты навстречу капитану.
– К мосту выдвигалась группа диверсантов, – капитан подошёл к столу, выложил на него документы, деньги, – очень прилично вооружена. Килограммов шестьдесят взрывчатки, электродетонаторы. Взяли двоих. Сейчас их медицина в чувство приводит. Один из них связанный был, без оружия. У всех русские паспорта. Прошли по их следам. Нашли машину. РАФ древний, но на ходу. Там другие документы, одежда. Всё здесь.
– Как очнуться, так давай их по очереди на допрос. И меня позови.
– Расскажите, каким образом вы попали к бандитам? – Капитан сел напротив Фёдора.
– И почему они вас тащили с собой? – добавил майор.
Допрос проходил в соседней с кабинетом Гришковца комнате.
– Я уже говорил, что меня тащили почти от Житомира с собой. – Федор Васильевич сидел на стуле, аккуратно придерживая левой рукой, перебинтованную правую. – С собой прихватили в виде заложника, а потом и необходимого для их дела трупа.
– Не понял? – Неверов вытащил сигарету, жестом попросил у майора разрешения и закурил. К Фёдору – Курите?
– Нет, спасибо, давно бросил. Из их разговора я понял, что меня, вернее моё тело хотят оставить на месте диверсии. Дескать, всё это москали устроили. По-моему и с собой документы у них российские были. Не зная уж, настоящие или фальшивые. Видимо даже своих не собирались подбирать, если что не заладится.
– Забавно, – майор встал со стула, прошёлся по комнате, – Запад уже в разоре лежит, а эти субчики видимо всё на его реакцию возможную ориентируются. Кому в теперешнее время эти провокации и доказательства нужны?
– Видимо инерция, – капитан затянулся, выпустил струю дыма вверх.
В комнату заглянул лейтенант.
– Очнулся второй доставленный в медсанчасть, – доложил он, – перевязан, Вы приказали сразу доложить!
– Ладно, с вами позже, Фёдор Васильевич, тут всё понятно, хотя и странно, – майор махнул рукой, – заводите второго!
Второго скорее не завели, а затащили два солдата. Посадили на стул. Голова, левое плечо и грудь плотно перевязаны бинтами. За ними шёл врач.
– Говорить то он сможет? – с сомнением покосился на боевика Гришковец.
– Всё в порядке, – врач отмахнулся, – у него только вид такой жуткий. Удивительно даже, три ранения и все по касательной. Ничего серьёзного. Даже крови совсем немного потерял. Очень быстро его перевязали. Единственно, по черепу пула скользнула, да и то – два дня головной боли и всё в порядке. Я специально зашёл это сказать. Он сразу начал косить, что, дескать – контузия! Ничего не помню! Это всё ерунда. Практически целенький! Я вам ещё нужен?
