Фрон покачал головой.
— Нет… — начал он, но Ирейн уже рванулась мимо с пронзительным криком: — Глупцы! Они убьют их. Они сказали, что убьют их! — Она слетела по лестнице, промчалась по комнате и выбежала в коридор, Фрон бежал следом. Ирейн повернула налево, открыла дверь и нырнула в узкий проход. Сверху донесся чей-то плач, потом — звон мечей. Ирейн побежала еще быстрее.
— Подумай, Селик, тебе нет смысла меня убивать. Я же еще не расплатился с тобой. — Уилл продолжал пятиться, зная, что за спиной у него в нескольких шагах есть еще одна дверь. Он молился, чтобы она оказалась незапертой.
— Конечно, не отдал долг. Только когда-то ты был должен мне деньги, а сейчас — жизнь.
Уилл тяжело сглотнул. Все было предельно просто: если дверь за его спиной закрыта, он умрет. Он отступил еще на шаг.
Селик был его самой большой ошибкой. Он увидел перед собой деревенского парня, которого можно легко облапошить. С тех пор он был вынужден одаривать мечника деньгами.
— Скоро я получу кучу денег, Селик. Мне нужно лишь немного времени.
— Ты ни разу не одурачил меня, Попрошайка, и никогда уже не одурачишь, потому что время твое вышло. — Селик приближался, обнажив меч. — Попробуй хоть для виду посопротивляться.
— Не думаю, что мне это нужно, — сказал Уилл, повернулся и побежал к двери. Она, к счастью, оказалась открыта. Он рывком распахнул ее и помчался к лестнице. Однако чувство облегчения вновь сменилось испугом, когда Селик перегородил ему дорогу, появившись из двери, в которую перед тем заходил Талан. Мечник укоризненно покачал головой. Уилл затормозил и помчался в обратном направлении. Он забежал в первую попавшуюся дверь, за которой оказался узкий проход. Откуда-то сверху доносились голоса, причем один из них принадлежал женщине. Уилл рванулся вперед, потому что поворачивать назад было слишком поздно, и у него оставалась единственная надежда: найти кого-нибудь из своих.
Алан открыл дверь, спеша воплотить свою мечту в реальность, но она превратилась в кошмар.
Склонившись над двуспальной кроватью, спиной к двери стоял человек. На кровати лежали дети; их неподвижные тела и кровь на покрывале говорили сами за себя. У Алана перехватило дыхание, его руки и ноги мгновенно ослабли. Пальцы разжались, и меч с глухим стуком упал на пол.
Только голос воина вывел его из оцепенения. Услышав за спиной стук, он повернулся, начав говорить:
— Я только убедился, что они у…
Алан выдавил из себя единственное слово:
— Ты? — и бросился на охранника. Слабость уступила место силе, рожденной безумной яростью. Он повалил охранника и принялся молотить его кулаками, но забыл, что надо защищать себя. Охранник просто вынул кинжал и вонзил Алану в сердце.
Умирая, Алан испытал несказанное облегчение. Он слышал, как дети зовут его. И в последний миг ему показалось, что охранник попросил у него прощения.
* * *
Перед Илкаром появилось лицо Исмана, и вновь маг поймал себя на желании, чтобы все поскорее закончилось.
— А теперь ты, Ворон Илкар. — Но удара, которого ждал Илкар, не последовало. Вместо этого Исман крякнул, упал на колени, а потом повалился на спину. Из правого глаза его торчала стрела.
Раздался звук шагов. Кто-то подошел к Илкару, прошелся по комнате и снова вернулся к нему. Наконец Илкар увидел над собой еще одно лицо, на этот раз незнакомое. Перед ним стоял эльф.
— Кто ты?
— Джандир. Сейчас нет времени на разговоры, нужно помочь Хираду. Ты ведь маг.
— Хирад умер, — сказал Илкар, и холодный ужас наполнил его сердце, когда он произносил эти слова.
— Нет, не умер — пока не умер.
Илкар сел, и сразу же жгучая боль напомнила ему о разорванном сломанными ребрами легком. Теперь можно было бросать монету, кто из них умрет первым, он или Хирад.
Фрон обогнал Ирейн и первым поднялся по спиральной лестнице. Наверху стоял человек и в замешательстве смотрел на лежащее на полу тело Алана.
— О нет, — воскликнул он, увидев Фрона.
— О да, — произнес Фрон, и в следующий миг голова воина покатилась по полу. Новый фонтан крови брызнул на неподвижные тела мальчиков. Фрон опустил меч, и в это время в комнату вбежала Ирейн. — Я… — начал Фрон, но под взглядом женщины сразу же замолчал. Ирейн переступила через тело Алана, даже не взглянув на труп, и подошла к кровати. Фрон остался охранять дверь.
Ирейн молчала. Недрогнувшей рукой она коснулась детей, убрала волосы с лиц мальчиков, погладила им щеки и провела пальцами по губам.
Наблюдая за ней, Фрон жалел эту женщину и одновременно восхищался ее самообладанием. Но потом Ирейн повернулась, и ее ярость на мгновение ослепила Фрона. Казалось, что воздух вокруг нее трещит и расступается под ее пристальным взглядом.
Услышав топот ног, Фрон повернулся к двери и поднял меч.
— Отойди, — сказала Ирейн голосом, похожим на звон погребального колокола. Ослушаться этого голоса было нельзя. Фрон отошел и, повернувшись к Ирейн, увидел, что она сложила ладони перед своим лицом. В комнате сразу стало холодно.
Ее могущество было пугающим, и сердце Фрона забилось подстреленной птицей. Он вновь повернулся к двери. Загрохотала спиральная лестница, послышалось тяжелое дыхание, и на пороге возникла невысокая щуплая фигура.
— Ирейн, подожди! — закричал Фрон, но она уже простерла руки вперед и произнесла ключевое слово.
— Уилл, пригнись! Падай! — Фрон бросился в ноги Уиллу, и тот, споткнувшись, упал. «Ледяной ветер» Ирейн прогудел над их головами и ударил в грудь подбегающему к двери Селику. У Селика мгновенно посинели губы, остекленели глаза и побелели руки. Он покачнулся, выпустил из рук меч и рухнул, разлетевшись на тысячу осколков.
Фрон с трудом поднялся и помог встать Уиллу. Ирейн промчалась мимо них и стала спускаться по лестнице.
— Ирейн, постой! — окликнул ее Фрон. Не останавливаясь, она покачала головой.
— Следующим будет Тревис.
Глава 16
Илкар зарыдал. Он не понимал, почему Хирад еще жив. Рана в животе, безусловно, была смертельной, и все же варвар еще цеплялся за жизнь. Но теперь Илкар не мог спасти его, потому что у него просто не было сил. Ему оставалось лишь смотреть, как его друг медленно уходит в небытие.
Даже если бы у Илкара и Денсера была возможность отдохнуть, проспать несколько часов, их сил все равно не хватило бы, чтобы поднять Хирада на ноги: все трое получили слишком опасные раны.
Илкар стоял на коленях возле Хирада, положив руки на его ужасную рану. Собственной боли эльф не замечал. Слезы катились по его щекам и капали на холодный каменный пол. Из последних сил он поддерживал жизнь в умирающем, но сам понимал, что его старания бесполезны.
Неожиданно чья-то рука легла ему на плечо.
— Илкар, я пришел разделить твою боль. — Эльф не слышал, как к нему подошел Денсер. Он думал, что темный маг крепко спит, чтобы восстановить силы.
— Я не могу спасти его, Денсер, — всхлипывая, сказал Илкар. Его голос дрожал от невероятной усталости. — Он уходит, и я не могу вернуть его.
— Должен быть выход. — Голос Денсера трудно было узнать. Разбитые губы почти не двигались, и
