– Как?
– Что-нибудь придумаю.
– Не надо. Не лезь туда. И вообще… Эту ночь ты проведешь иначе.
– Ну? – заинтересовался Шурик, втайне надеясь, что Роальд решил его заменить Вельшем или Скоковым.
– Пойдем в одно злачное место. Выпивка за мой счет. Пить можно, но в меру. Именно, в меру, знаю я твои аппетиты. А это такое место, где аппетит никогда не пропадает, только усиливается.
– Что за местечко?
– Кафе без вывески. На Депутатской.
– У тебя день рождения?
– Нет, – отрезал Роальд. – Считай это поощрением твоему таланту ничего не делать, даже что-то делая. Надеюсь, нам там понравится.
– Нам? Почему – нам? Кого ты имеешь в виду?
– К примеру, твою…
– Симу? – быстро подсказал Шурик. Он знал, что ошибается, но ему хотелось так думать. И искать бы Симу не пришлось – он-то знал, она все еще валяется на его диване. Надо только заставить ее одеться.
– Ее, ее. Рипсимию, Максиму, Серафиму.
– Ты же считаешь ее курвой.
– А в такие места только курвы и ходят.
– Надеюсь, ты не хочешь ее использовать как приманку?
– Не хочу, – ответил грубый Роальд. – Приманкой у нас будет курва более профессиональная.
– Подскажешь, кто?
– Твоя подопечная. Думаешь, я просто так сижу? Вчера у нее был день рождения, сегодня она пригласила подружек провести вместе вечер.
– И рогоносец придет?
– Рогоносцы в такие места не ходят, – наставительно заметил Роальд.
И спросил:
– Ты найдешь свою…
– Симу, – быстро подсказал Шурик.
– Вот именно.
– Найду.
– Она согласится? Ей ничто не помешает? Она ведь, кажется, замужем? Муж не придет топором махаться?
– Ты же сам сказал, что место уютное…
– Что есть, то есть. К одиннадцати подходи к кафе. Машину оставь у конторы. Столик заказан на мое имя. Вам все укажут.
И вдруг хмыкнул:
– Все-таки… От какого имени уменьшительное твоей?…
– Симы? – быстро подсказал Шурик. – Наверное, от Серафимы. Я в ее паспорт не заглядывал.
– А напрасно. Кроме того, Серафима не единственное имя, от которого производится Сима.
– Да?
– Конечно. Я ведь говорил, есть такие имена – Рипсимия, Максима.
– Никогда не слышал. Что может означать имя Рипсимия?
Похоже на том конце провода листали книгу. Потом Роальд зачитал:
– «Рипсимия – старинное, редкое. Производные: Рипся, Сима, Рима. Предположительно от греческого рипсис – бросание, метание, миа – одна».
Роальд с удовлетворением заключил:
– Она тебя скоро бросит. Она тебя метнет в сторону. Ей суждено остаться одной, без тебя. Ты этого заслуживаешь.
И добавил грубо:
– Папася, мамася!
Глава IV
«ЗАКАЗ ПОВТОРЯТЬ БУДЕТЕ?…»
3-4 июля 1994 года
1
– Она придет?
– Она так сказала…
Шурик ни в чем не был уверен.
Ему не нравился загадочный полумрак, в котором они тонули. Окажись Сима рядом, он, наверное, вообще не заметил бы раздражающих его деталей или оценил бы их иначе – и зеркальные стены, непомерно увеличивавшие небольшой зал, и столики, искусно упрятанные за легкие деревянные решетки, обвитые вьюнком, и длинную, во всю стену, змеей извивающуюся стойку, за которой стоял бармен и человек из охраны – коренастый крепыш в официальной майке с надписью «Слава». Наверное, так называлось ночное кафе, хотя никакой вывески над входом Шурик не видел. Все тут было продумано: ты мог видеть многое, тебя практически не видели. А столик Роальд выбрал в самом углу.
Дансинг находился внизу. Гигантский подвал, принадлежащий когда-то купеческому дому, переделали под танцевальный зал. Вниз вела витая лестница. Музыка и голос певицы прорывались в зал только когда внизу хлопали створки навесной двойной двери.
Посетителей в кафе было немного. Пара девиц у длинной, круто изгибающейся стойки, несколько человек за столиками. Это были свои, знающие кафе люди. К ним и относились соответственно. Стоило кому-то поднять голову, как рядом оказывался официант.
Будь Сима рядом, Шурик и думать бы забыл о каких-то там проблемах. Он любил новые места, а это было место, куда он сам вряд бы попал. Скажем так, дорогое место.
И он боялся, что Сима не придет. Он знал, такое может случиться.
Он застал ее дома.
Набросив на ноги халат, она лежала на диване, по привычке закрыв глаза, но каким-то образом видя, чувствуя Шурика. В пепельнице лежали окурки. Поскольку следов губной помады на окурках не наблюдалось, Шурик понял – из дома Сима не выходила.
Он присел рядом. Она рассеянно улыбнулась, не повернув к нему головы. Правда, ей и не надо было поворачивать голову, она и не глядя видела его насквозь.
– Что-то придумал?
– Да так… – пожал он плечами.
– Хочешь куда-то пойти? – она, наконец, перевела на него взгляд, в ее темных глазах вспыхнула искорка интереса.
– Вместе… – сказал он и искорка заметно потускнела.
– Мы сто лет не выходили из дома, – сказал он. – Вспомнить нечего.
И спросил:
– Знаешь кафе на Депутатской?…
– Там только вход – твоя месячная зарплата, – рассеянно ответила Сима…
– Нас пригласили… – почему-то ответ Симы неприятно поразил его. Он думал, ему придется объяснять, что это за кафе.
– Ты бывала там?
Сима неопределенно пожала плечами.
– Нас пригласил Роальд.
Сима кивнула.
Роальд ей не нравился. Они познакомились случайно. Однажды на улице Шурик и Сима в упор столкнулись с Роальдом. Сима и Роальд сразу и активно не понравились друг другу. Мне кажется, он считает меня шлюхой, сказала Сима Шурику. По-моему, она у тебя дура, сказал Роальд Шурику.
Шурик засмеялся.
Сима рассеянно кивнула:
– Я приду.
Шурик растерялся. Он уже решил, что Сима не пойдет с ним. Но она согласилась!
– Почему – приду? Пойдем вместе.
Она рассеянно покачала головой:
– Я приду позже. Мне надо переодеться.
– Одеться… – сказал Шурик.
Он сидел рядом. Ему нравилось на нее смотреть. Пальцем он незаметно сдвинул полу халата – так нога Симы смотрелась еще удивительней.
Она почувствовала прикосновение и улыбнулась. Все так же странно – опять не поворачивая к нему головы. Но он привык к ее странностям.
Он ждал – сейчас она притянет его к себе. Он загорелся. Это всегда случалось с ним сразу. Но Сима отчужденно покачала головой:
– Потом. Ладно? Я знаю это кафе. Меня туда водили друзья. Я приду, но немного позже. Мне надо переодеться.
Он кивнул.
– Твой Роальд, выпив, делается добрее? – рассеянно спросила она. – Он мне не понравился. Он напоминает мне статую. Каменный гость. От него несет холодом. Я видела его только раз, он показался мне ледяным. Он нехорошо думает обо мне. Я это чувствую. Так что я приду чуть позже, когда вы малость подобреете.
