– Булавка не удержит. Куртка-то кожаная.
И вдруг вспомнила:
– Королевская конная полиция!
– Какая еще полиция?
– Сейчас увидишь.
Засмеявшись, Татьяна извлекла из стола целлофановую пленку с цветной наклейкой эмблемы Королевской конной полиции и аккуратно нашлепнула ее на разрез:
– Муж привез из Канады. Вот и пригодилось. И держит разрез, и дырка прикрыта.
Валентин хмыкнул:
– Запоминается…
Татьяна помрачнела:
– Не нравится?
– Я не о том.
Накинул куртку, повернулся плечом, украшенным наклейкой, к Татьяне:
– Сильно бросается в глаза?
– Да ну. Люди сейчас ходят в чем угодно. Таких наклеек на одежде – пруд пруди.
И вздохнула:
– А теперь выметайся. Твое время кончилось. Сейчас придут тетя Маша и дядя Паша. Дядя Паша займется дверью, рамой и замками, а тетя Маша ликвидирует последствия погрома. Я с ними уже договорилась.
– А сама?
– А сама в райотдел. Капитан ждет.
Спросила:
– Болит плечо?
Валентин помотал головой.
– Послушай, – доверительно сказала Татьяна. – Я, конечно, многого не знаю, но, может, правда, тебе уехать? Хотя бы на время… Ну, домой… Туда, где ты живешь… Вдруг ты, правда, кому-то действуешь на нервы?… Не смотри, что ты такой здоровый, в следующий раз может не повезти. Против пистолета с кулаками не попрешь. Даже с такими, как у тебя.
– А ты?
– Я что… – засмеялась Татьяна. – Я теперь этот «Пульс» возьму под свой особый контроль. Кое-какие возможности для этого у меня есть.
– А гамадрилы?
– Ну… Теперь один остался… – Татьяна красноречиво кивнула в сторону выбитого окна. – К тому же, у меня есть друзья…
– Не ходить же тебе под охраной.
– Это верно. Но друзья у меня есть.
И спросила с надеждой:
– Уедешь?
Он вспомнил телеграмму, отправленную вчера в Москву Джону Куделькину и буркнул:
– Не сегодня.
– Лучше уезжай, – повторила Татьяна.
– Не сегодня.
– Где тебя искать в Питере?
Валентин усмехнулся:
– Я сам тебя разыщу. Если понадобится.
– Куда ты сейчас?
Он пожал плечами.
– Лучше уезжай. Уезжай сегодня же, – попросила Татьяна. – Ничем хорошим это не кончится.
Она вдруг присела и сунула руку под диван. Колени ее заголились, Валентин невольно отвел взгляд в сторону.
Татьяна засмеялась:
– Ты еще и стеснительный?
– Да уж какой есть.
Она с опаской протянула ему извлеченный из-под дивана пистолет.
– Лучше милиции бы отдать… Ну, не знаю…
И объяснила:
– Эту штуку потерял вчера маленький придурок в длинном плаще. Ты его так зашиб дверью, что он, кажется, сразу отключился. А я с испугу ногой запнула эту штуку под диван и почему-то ни слова не сказала милиции. Бери… Если не понадобится, выбросишь в Мойку… Там, наверное, много такого добра… Верно я рассуждаю?…
Валентин улыбнулся:
– Может быть…
Татьяна удивилась:
– А почему у него курок вызолочен?
Валентин, не торопясь, сунул пистолет за пояс под куртку, украшенную теперь эмблемой Королевской конной полиции:
– Не знаю… Профессионалы… У каждого профессионала свои прибабахи…
Возле крематория Валентин попросил таксиста подождать.
Таксист понимающе кивнул:
– Крематорий не ресторан. Куда ты денешься?
Валентин поднялся по пустой лестнице. Он был несколько растерян. Сейчас ему выдадут урну с прахом брата, и что? Он будет таскаться с урной по городу? Ездить с нею в метро? Ходить в общепит?… Может, оставить ее в камере хранения? Или попросит Татьяну?…
Ничего себе! – оборвал он себя. К Татьяне возвращается муж из Африки. «Танечка, это что за штуковина?» – «Да тут один кореш оставил на время». – «А что в урне?» – «Да прах его брата».
Смешно.
Валентина передернуло.
В холле он никого не встретил, дверь администратора тоже оказалась заперта. Разыскивая начальство крематория, Валентин поднялся на второй этаж.
Белокурая длинноногая секретарша (оказывается, и в крематориях есть секретарши) смерила Валентина пустыми глазами. Клиент как клиент, таких десятки. Сама секретарша одета была строго, но все равно с каким-то едва уловимым и явно неуместным намеком на шик.
Валентин покосился на дверь с табличкой «Директор»:
– У себя?
– Вы по записи?
– У вас существует запись?
– Еще бы, – равнодушно улыбнулась блонда, явно занятая какими-то своими мыслями. – Вы по делу?
– По личному.
Блонда скромно улыбнулась:
– У нас других не бывает. Похороны глубоко личное дело. Я доложу.
И исчезла за темной дверью.
Откуда-то издалека из-за толстых кирпичных стен донеслись невнятные обрывки приглушенной музыки. Валентин встал, собираясь подойти к окну, но в приемную вернулась блонда:
– Проходите. Вас ждут.
Ждут…
Валентин незаметно усмехнулся.
Чего это вдруг меня ждут?
Так, с незаметной усмешкой на губах, он вошел в кабинет.
С чего бы действительно его ждать кому-то?… Ерунда. Так. Стандартная формула, к которой привыкла секретарша. Его, Валентина Кудимова, давно уже никто и нигде не ждет. Даже Серега… Наверное, Татьяна права. Наверное, и неизвестная Анечка была права. Надо было сразу свалить из Питера. После всего случившегося он в Питере ничего не найдет, кроме неприятностей. Ведь имя его уже, наверное, прошло по милицейским сводкам… Да он и не знает, кого или что надо ему искать в Питере…
И вообще, кому все это нужно?
А брат?… – спросил он себя. А неудачливый Серега из Липецка?… А несчастная дежурная по этажу, вязавшая себе потихоньку?… А Татьяна, которой свернули бы шею, не явись он к ней так удачно?… А Анечка, которую он толком и рассмотреть не успел?…
Неплохая коллекция.
И собрана за короткий срок.
Весьма за короткий.
