дварф прорезал ее броню. Взбешенный, Джедра сделал единственное, что пришло ему в голову: он ударил ногой по песку так, чтобы песчинки полетели в глаза Лотара. Первый раз не получилось, зато своей второй попытке он помог псионически. Это был настолько короткий и внезапный импульс, что псионики, стоявшие по периметру арены, не имели никакого шанса отреагировать. А может быть они решили, что это был честный прием; в любом случае Лотар выругался, когда песок на мгновение ослепил его, а Джедра воспользовался возможностью, проскользнул мимо его защиты и вышиб меч из руки дварфа.
Меч отлетел, Лотар уже не мог его достать, даже если бы увидел, и Джедра опять ударил противника дубиной, по правому боку. Не слишком прочная хитиновая броня треснула, и Джедра опять ударил в то же самое место.
Лотар застонал и ударил ногой, но Джедра предвидел это и ударил дубиной по ноге точно так же, как он ударил Сахалика, и точно так же сломал ее. Следующий свой удар он нацелил в голову, промазал, зато попал по копью, которое в результате глубоко воткнулось в грудь Лотара, дойдя до ребер.
Толпа уже была на ногах, все громко приветствовали их и ревели, как всегда в таких случаях, - Убей, убей, убей! - но теперь, когда дварф был безоружен и искалечен, Джедра отступил. Он взглянул на бесящиеся трибуны, потом на Сахалика, который стоял у входа на арену, внимательно глядя на них. Эльф приложил палец к горлу и провел его вдоль горла жестом, в значении которого невозможно было усомниться, но Джедра не мог заставить себя сделать это.
Он опять взглянул на трибуны и на ряды балконов, где сидели король и его темплары. Из за яркого солнечного света он не видел короля, так что он поднял руку, чтобы закрыться от солнца.
Толпа внезапно замолчала. Все головы повернулись в сторону королевского балкона, было так тихо, что Джедра даже услышал скрип стульев под каждым из зрителей.
- Что я такого сделал? - прошептал он Кайане.
- Не знаю, - шепнула она ему в ответ.
- Ты только что попросил о пощаде, - сказал Лотар через стиснутые зубы. - Очень благородно с твоей стороны, но если бы я захотел, я бы попросил сам.
- Так ты не хочешь пощады? - потрясенно спросил Джедра.
- Ты хочешь, чтобы я прослыл слабаком? - сплюнул дварф.
В этот момент на балконе задвигались. Джедра прищурился и увидел, как единственная фигура в золотой одежде подняла кулак, большим пальцем вниз.
Толпа одобрительно заревела. Люди кричали -Убей, убей! - и через несколько секунд начали петь.
Лотар может быть и не был слабаком, но и умирать он не хотел. Он пополз к своему мечу, напрягая свою здоровую ногу и таща себя руками. Джедра недовольно ударил его в плечо дубиной, но упрямый дварф продолжал ползти.
Слезы потекли из глаз Джедры. - Я не могу этого сделать! - крикнул он, отступая назад.
Толпа засвистела, куски гнилых фруктов и даже куски жареного мяса полетели на песок рядом с ним. Кайана вовремя заметила летящий в нее кусок дыни и пригнулась, потом вырвала дубину из руки Джедры, подбежала к упрямо ползущему Лотару и со всей силы ударила его по голове. Треск от удара дерева по костям пронесся, казалось, над всем стадионом, Лотар дернулся и замер без движения.
Джедра повернулся и бросился прочь. Во внезапном молчании, которое приветствовало его совершенно не гладиаторский поступок, Кайана прошептала, - Кровь Рала, поклонись королю!
Блгодаря судьбу за то, что он отвернулся от короля прежде, чем броситься прочь, Джедра сумел затормозить, повернулся к королевскому балкону и поклонился. Он взглянул на мертвого дварфа, потом перевел взгляд на Кайану.
- Как ты могла сделать это? - спросил он, глядя на нее с внезапным отвращением.
- Не будь таким надменным со мной, - сказала она громко, а потом прошептала еле слышным голосом. - Я ударила его достаточно сильно и он потерял сознание, но я усилила звук так, что всем показалось, что я убила его.
- О! - Джедра внезапно успокоился, забрал у нее свою дубину и они вместе пошли к ямам для рабов у основания пирамиды, успокоенные тем, что они пережили свой первый бой и не убили никого. Команда уборщиков - два раба, один из них с лопатой - пробежала мимо них к телу дварфа.
- Извини за неразбериху, - сказал смущенный Джедра, как если бы он только что вырвал свой завтрак перед тысячами людей.
- Давай так почаще, приятель, - бросил тот раб, что был с лопатой. - Оччень круто, просто жуть.
Наконец Джедра с Кайаной дошли до входа на арену, где Сахалик радостно приветствовал их и похлопал по спине. Некоторые из остальных гладиаторов тоже сгрудились вокруг них, поздравляя или что- то советуя, но внезапно шум прекратился и все опять посмотрели на арену, где один из команды уборщиков приподнял голову дварфа, а второй коротким ножом перерезал его горло от уха до уха.
- Ха, - проворчал Сахалик. - Наверно трус сделал вид, что умер. Не волнуйтесь, это никак не отразится на вас.
Как бы в опровержание его слов, у Джедры подкосилась раненая нога и он упал на колени. - Ого, - сказал Сахалик, хватая его могучей рукой за плечо и поднимая на ноги. - Похоже ты потерял больше крови, чем я думал. Целитель! Сюда! Немедленно целителя сюда!
Джедра почти не слышал его. Он не почувствовал, когда двое из псиоников арены аккуратно уложили его и остановили кровь, бегущую из ран, и даже не заметил, как они избавили его от боли. Его мысли были в миллионах миль от арены, в том воображаемом мире, где люди не сражаются ради развлечения и не убивают друг друга на потеху толпе.
***
Этой ночью казарма гладиаторов была почти пустая. Шани была вместе с Сахаликом, празднуя свою победу на эльфийкой из другого аристократического дома, но и койка рядом с Джедрой с ее стороны тоже
