– Огнестойкий старикашка? – ужаснулась Веяна.
– Он самый, – кивнул Тон, -… узнав об этом, он поклялся жестоко наказать наш волшебный народ и тебя впридачу. Он вызвал с острова Дождевого Дракона! Тебе грозит страшная опасность. Ты должна этой же ночью бежать из Раковины. С минуту на минуту Дракон будет здесь.
– А как же вы?
– Мы сами пока не можем выбраться из заточения. Исправив законы магических чисел, которые нарочно путал глашатай наместника, мы вспомнили некоторые заклинания, но далеко не все. Нам придется сразиться с драконом не выходя из Волшебной Раковины. Увы, здесь ему будут помагать могучие заклинания Игрока, а на нашей стороне может быть только удача.
– Тогда я остаюсь с вами! – решительно заявила девочка.
– Ты не можешь так рисковать! Из-за нас ты случайно попала в беду.
– Попала случайно, а выбираться будем вместе. Может быть я еще чем-нибудь помогу!
– Нет, нет и нет. Джинны никогда не прятались за чужую спину! Тем более за спину слабой девочки!
– Слабой?! А это ты видел?
Веяна торопливо сложила ладони вместе.
«Господи, хоть бы не сорвалось. Не получается. Ну надо же, как некстати. Отправят меня из Раковины, как пить дать, отправят.» Веяна сдула светлый завиток со лба и украдкой глянула на джинна. Тон с не ослабевающим интересом следил за ее махинациями. Делать нечего, она продолжала.
– Карамба-барамба, кумбара-бумбара, – начала она загробным голосом. «Что бы еще придумать?» На ум ничего не шло. – Курлямурля закопурля, позолоченная курля. Мукля-кукля!
Только она это вымолвила, как джинн мгновенно исчез! Словно его и не было вовсе!
«Сбежал!» – ахнула княжна. – «Не дослушал даже!»
Слабое оханье откуда-то сверху заставило ее насторожиться. Кто это там еще?
С маленького окошка под потолком свешивался сиреневый колпак.
– Тон, что ты там делаешь? – удивленно воскликнула Веяна.
– Ох-хо-хо! Это все твои проделки. Откуда ты знаешь это древнее джинновское заклинание?
«Какое из них джинновское?» – едва не вырвалось у нее, но княжна быстро прикусила язык.
– Да. Вот. Знаю. Да. – важно заявила она и хитро прищурилась. – А ты мне не верил! Смотри!
Девочка уверенно выпустила из ладоней свой знаменитый огненный шар. Он послушно умчался вверх.
Сиреневый колпачек наоборот скатился вниз.
– Поздно! Теперь слишком поздно! – с отчаянием воскликнул джинн. – Дракон уже здесь, значит выход из Волшебной Раковины закрыт для тебя.
– Ну вот, я же говорила, что будет по моему, – удовлетворенно промурлыкала Веяна и тут же испуганно вжала голову в плечи. Со страшным воем огненный вихрь пронесся обратно.
– Не журчи! – недовольно буркнул малиновый ручей голосом мальчика-джинна.
– Оно само ведь журчит, – изумрудная струйка глупо хихикнула и веселым водопадиком стекла вниз по ступеням. – Ой! Как интересно! Коврик!
– Стой! – в ужасе воскликнул малиновый джинн, но было поздно.
Только квадратная дыра забранная решеткой коварно чернела на месте смешливого водопада. А сама Веяна исчезла!
– Что делать? Что делать? – малиновый ручей вспенился и шумным водоворотом заструился вокруг западни.
Надо же так глупо попасться! Прошли через столько преград! Преодолели столько препятствий! А провалились в простую водосточную решетку! Пусть даже и заколдованную под роскошный персидский ковер!
Малиновый Тон на секунду принял свою прежнюю, джинновскую внешность, чтобы появились руки и подергал этими самыми руками колдовскую решетку:
– Это, конечно, происки старика-наместника, и я знаю, где теперь искать княжну.
Тон задорно сощурился – сам сложился гармошкой, а губы вытянул трубочкой – и тихонько присвистнул. «Кукля-мукля», – вырвалось из трубочки и в то же мгновение мальчик исчез.
Там, где только-что стоял джинн, легко струился малиновый туман. Странный туман окутал решетку, потом почему-то принял форму сжатого кулака с оттопыренным мизинцем и бесшумно скользнул вниз между прутьями.
Изумрудная струйка-Веяна просто не подумала о такой мелочи, как решетка под ковриком – конечно, раньше она сотни раз наступала на похожие коврики в своем родном тереме и ничего – а тут, не успела толком и стечь на коврик и на тебе: пролилась в темную бездонную яму. Вся до последней изумрудной капельки!
Пока маленький водопадик падал в пропасть, он решил про себя: если внизу окажется море с акулами, то он станет зеленой льдиной, и акулы сломают себе зубы; а если, наоборот, пустыня со змеями, то Веяна- водопадик превратится в кипяток и змеи не станут ее кусать.
Так княжна готовилась мысленно к ожидающим ее опасностям. Но внизу оказалось не море с акулами и тем более не пустыня со змеями, и все приготовления Веяны пропали даром.
То, с чем ей пришлось столкнуться, не походило ни на одну из придуманных ею страшилок. В довершение всех бед, яма сквозь которую она пролетела больше походила на запутанный лабиринт, чем на колодец – и Веяна уже и не знала вся она уже упала или нет. Да и как измеришь себя саму, если ты вся насквозь жидкая – не стаканами же?!
У этого, которое лежало на дне колодца, не было ни плавников акулы ни жала змеи, и тела тоже не было – была только одна огромная голова. И, что самое странное, эта самая голова безмятежно спала, посвистывая во сне.
Разбрызганная после падения Веяна аккуратно стекла в одну лужицу посреди комнаты, и замерла, стараясь не журчать и уж тем больше никуда не капать. Интересно, если свистит во сне, может быть это тогда не людоед?
Но тут откуда-то сверху прилетела запоздалая изумрудная капля! Капля с разгону звонко шлепнулась в лужу-Веяну. Сама княжна в тот же миг превратилась в себя саму, а невиданное чудовище проснулось и приоткрыло один глаз!
Трясясь от страха, Веяна, наоборот, быстро закрыла свои.
Тон ворвался в колодец как вихрь, как малиновый сироп, как коктейль со взбитыми сливками! Он был великолепен в новой, только что наколдованной серебряной накидке, пришпиленной к плечу огромныой булавкой с драгоценным рубином. Его глаза грозно сверкали, тело пенилось как настоящий коктейль, а в руке он держал пику, изогнутую разящей молнией!
– Вперед! Фарабундо-марти! Чебуреки! – звонко кричал он, размахивая молнией.
Существо с мохнатыми бровями приподняло одну бровь на шум джинн и бесцветным голосом произнесло:
– Одна дзодня набекрень.
И все. Больше оно ничего не сказало и опустило мохнатую бровь на прежнее место. И никто ничего не сказал!
Веяна ни жива ни мертва от страха, подняла глаза на притихшего мальчика Тона. Малиновый мальчик в один миг превратился в изможденного старика. Только глаза старца сверкали по-прежнему непокорным
