привкуса полусухого.
-У тебя... тоже депрессия?.. - заботливо пролепетала Карри.
Я взглянула на нее, и мне захотелось плакать, рыдать, броситься на колени перед ней и умолять уехать, бежать от меня, спастись... Потерла лицо, ощущая нахлынувший хмельной румянец, закурила вторую... выдохнула.
-Паганини, - позвала его, возвращая угрюмого волка в реальность. Парень вскинул на меня глаза как-то испуганно, - Ты уже ничего, ты говорил?..
Паганини кивнул, в недоумении глядя на меня.
-Езжай на вокзал, в авиа кассы, возьми два билета домой. Да, и ее паспорт не забудь...
Его глаза расширились, а на Карри я даже смотреть боялась, лишь чувствовала, как она вся сжалась от возмущения и обиды.
-Не понял, - облокотился о стол Паганини, - А второй для кого?
-Для тебя, - спокойно отозвалась я, на миг встретилась глазами с Бертом, и он, кажется, отнесся с пониманием к моему решению.
А вот Паганини и Карри посчитали такое предложение оскорбительным, решили, что я гоню их, чтоб не путались под ногами.
-Мы типа лишние?.. Ну, как знаешь... - фыркнул волк, не растрачивая силы на громкое разбирательство и выяснение отношений.
-Да при чем тут... - я ткнула бычок в пепельницу, - Это мы лишние с Бертом. Мы и все, что вокруг нас происходит. Для вас совершенно лишнее.
-Что за бред! - Карри вскочила из-за стола, с резким пронзительным звоном вилки, которую она швырнула в тарелку.
Я взяла девочку за руку.
-Карри, солнце мое, милая, пожалуйста, послушай спокойно... сядь, - потянула ее вниз, обняла за плечи, усаживая обратно, - В твоей жизни бывало много неприятных моментов, ты натерпелась за короткую жизнь, я не спорю, но ведь теперь ты сама понимаешь, что это наше дело вовсе не игрушки...
-Да много ты понимаешь! - дрожащим голосом вскрикнула она, готовая вот-вот сорваться на плач. Бирюзовые глаза наводнились и стеклянным блеском бурили мое сердце, - Я в своей мерзкой никчемной жизни даже и не мечтала обо всем об этом! И дело не в деньгах совсем и не в шмотках... Вы меня тогда защитили и потом не прогнали, и заботились обо мне, как о родной. Люди, порой окружающие меня, не были так человечны, как вы, хотя вы и не люди вовсе, а звери... и прошли войну, и убивать умеете, но людьми ведь остались! Или даже стали... настоящими людьми на этой войне. Мне мать родная с роду бы не сказала, что в аптеку сходит за таблетками, когда я на стенку лезла и грызла подушку от боли! Да, были у меня друзья, но никто никогда не взял бы на себя ответственность, опеку над такой, как я. Кому это нужно?! А вы... Вы показали мне, что такое семья. Да, мы - семья, пусть и странная немного... Но мы друг за друга горой, нам весело вместе, и когда грустно или больно одному, то всем остальным тоже! Разве ты не понимаешь?..
-Понимаю... - выдохнула я, опуская глаза, - Мне и самой хотелось дать тебе то тепло, в котором ты нуждалась... У меня уже очень давно никого родного нет, а у тебя родные такие, что считай тоже нету их... И мне хорошо знакомо твое одиночество среди людей. Я хочу, чтобы ты была счастлива, потому что ты этого достойна, как никто другой... Но при всем этом, я не имею никакого морального права подвергать твою жизнь опасности. Равно, как и твою, Паганини...
Парень презрительно хрюкнул, но промолчал.
-А насколько серьезно мы вляпались, я надеюсь, вы уже поняли... - продолжила я, не услышав его возражения.
-Да плевать, плевать мне, насколько! Я умру за тебя, умру, но рядом буду! - заплакала в голос девчонка, - Мне недолго все равно... не долго осталось. Хоть последние дни счастливо прожить хочется! А ты... - Карри выскочила из-за стола и бросилась бежать, размазывая слезы по лицу.
А я от ее слов впала с такой ступор, что не сразу сообразила, и очнулась только когда девочка уже скрылась за поворотом в конце улицы. Я поднялась, собираясь догнать, но Берт махнул мне, хмурясь.
-Оставь. Ей надо выветриться. Вернется, никуда не денется в чужой стране.
Я недоверчиво покосилась на волка, опустилась на стул.
-Ты думаешь?..
-Да вернется, - кивнул Паганини, - Конечно вернется. Просто ей остыть надо.
У меня у самой было состояние близкое к панике. Мало того, что Карри наверняка решила, что я хочу от нее избавиться из-за того, что помирилась с Бертом или просто ее разлюбила... Так еще эта ее фраза про 'последние дни'. Сердце обливалось кровью от одной только мысли, что это может оказаться правдой. 'А зачем ей врать? Чтобы приукрасить? Чтобы разжалобить?.. Да глупости какие-то. Не такой она человек, да и ситуация не та, чтоб такими вещами 'шутить'' Я взглянула на Паганини.
-А ты тоже не в курсе, что она имела в виду?
-Ты про 'последние дни'? - сдвинул брови парень, но покачал головой, - Нет. Вообще не понял, что за тема...
-Вот и я не поняла... - сглотнула горечь я, доливая остатки вина себе в бокал, - Ну, хоть ты то согласен со мной, надеюсь? Не будешь истерик устраивать?
-По поводу?.. - уточнил Паганини, словно отсутствовал во время нашего разговора.
-По поводу того, что зря мы вас впутали в это дело.
Парень глубоко вздохнул, как мне показалось, с раздражением и усталой усмешкой.
-Рити, ты все как-то забываешь, что не только вы были на войне... Приравниваешь меня к девчонке пятнадцатилетней, - улыбнулся он, покручивая бокал в руках, - А ведь я повидал кое-что, успел... так сказать, прочувствовать атмосферу. Да, мне стыдно, что я сбежал. Да, неприятно вспоминать все, что я видел в то время. Но жить так, как я жил до встречи с вами... я не хочу и не могу. Не то чтобы у меня появился шанс что-то изменить, нет. Я прекрасно понимаю, что ни людей, ни город уже не вернуть. Но тупо для себя... я должен быть сейчас с вами и помогать всем, чем смогу... Если не из чувства вины, то хотя бы для того, чтобы перебороть себя, пересилить тот страх... И может быть... снова начать... хоть чуточку себя уважать. Я блин... хочу быть полезным, Рити, - закончил он, широкой улыбкой разбавляя создавшееся напряжение за столом.
Я улыбнулась ему в ответ, потом оглядела темнеющую улицу, и улыбка сползла с лица. 'Карри все еще бродит по улицам... А между тем уже смеркается'
-А ее даже не думай отсылать домой, - дал совет Паганини.
-Это почему? - усмехнулась я.
-Уж не знаю, правда это насчет болезни или нет, но... Если ты Кристину бросишь, вены девчонка себе вскроет стопудово, - заверил меня волк.
Я раздраженно вздохнула.
-И это не сарказм, Рити, - серьезно продолжил он, - Я ее знаю достаточно хорошо. Да и возраст такой, что на подвиги тянет, и характер 'дай боже'. Если что решит - пиши пропало. Башку себе свернет, а своего добьется. В принципе, ты ей мать заменила. Понимаешь, что это для нее значит?..
Уложив руки на край стола, я обессилено опустила на них голову.
-Да я сама ее никуда не отпущу... - простонала я, признаваясь в первую очередь себе, - Не смогу я уже без нее. Вот сейчас сижу, а внутри все переворачивается от мысли, что эта засранка где-то ходит одна. Только... если с ней из-за меня что-то случится... никогда себе этого не прощу.
-Вот уж не думал... - негромко усмехнулся Берт, привлекая мое внимание.
Я подняла на него глаза.
-Что ты не думал?..
-Что у вас так все серьезно. Знал, что между бабами бывает временами... Но чтоб такие чувства.
-Представь себе. Я и сама не думала, что бывает... - грустно фыркнула я, укладываясь на локти.
Паганини продолжил трапезу, Берт закурил. За соседним столиком пожилая пара негромко беседовала на французском. В кафе зажглись молочно-белые лампы, прикрепленные к стене самой гостиницы. Улица освещалась тусклее, лишь одним фонарем, метрах в десяти от кафе. Я с тревогой
