Ее позолоченное платье было таким широким, что гостям приходилось пятиться, чтобы не быть задетыми. Женщина смотрела прямо перед собой совершенно пустым взглядом, словно самой главной ее задачей было сохранить равновесие.
Марго посмотрела на даму, потом снова повернулась к Фенрингу.
– От нашего брака будет такая обоюдная польза, что Верховная Мать Харишка уже благословила его. Ты получишь доступ к некоторым секретам Вене Гессерит, обретешь нужные связи, хотя я не собираюсь делиться с тобой всеми тайнами. – Она снова игриво толкнула его так, что Фенринг едва не опрокинул блюдо.
– Мммм, – протянул он, оценивая совершенство фигуры своей собеседницы, – а ведь я – ключ от власти Шаддама. Он доверяет мне, как никому на свете.
В изумлении Марго вскинула брови.
– Вот как? И именно поэтому он отсылает тебя на Арракис? Потому что ты так близок к нему? Мне говорили, что ты не испытываешь особого восторга по поводу нового назначения.
– Как ты об этом узнала? – скривился Фенринг, ощутив, что почва начинает уходить из-под его ног. – Я сам узнал о новом назначении всего два дня назад.
Этой ведьме было что сказать, и Фенринг ждал продолжения.
– Хазимир Фенринг, ты должен научиться использовать любые обстоятельства к своей выгоде. Арракис – это ключ к меланже, а пряность, как известно, открывает вселенную. Наш новый император может искренне думать, что просто отдаляет тебя, хотя в действительности он доверил тебе нечто жизненно важное. Ты только подумай – имперский наблюдатель на Арракисе!
– Да, но это очень не понравится барону Харконнену. Я подозреваю, что он скрывает некоторые свои мелкие прегрешения.
Марго одарила Фенринга открытой роскошной улыбкой.
– Никто не сможет скрыть этого от тебя, мой милый. Как, впрочем, и от меня. Он улыбнулся ей в ответ.
– Стало быть, мы сможем скрасить грядущие дни, охотясь за секретами.
Она провела длинными тонкими пальцами по его рукаву.
– Арракис – это самое тяжелое для жизни место, но.., возможно, тебе будет не так тяжело в моем обществе?
Он насторожился, что было вообще свойственно его натуре. Хотя в зале было полно разряженных в пух и прах женщин, Марго была самой прекрасной из всех.
– Я бы смог там выжить, но зачем тебе отправляться со мной? Это ужасное место, как на него ни посмотреть.
– Мои Сестры описывают эту планету как место, полное древних тайн, и поездка туда сильно укрепит мои позиции в Общине. Это станет важной вехой на пути к званию Преподобной Матери. Включи свое воображение: песочные черви, фримены, пряность. Будет намного интереснее, если мы попробуем разгадать эти тайны вместе. Меня очень стимулирует твое общество, Хазимир.
– Мне.., надо обдумать твое предложение.
Его тянуло к этой женщине и физически и эмоционально.., это было весьма мучительное ощущение. Когда он в прошлом испытывал подобные чувства, то всегда стремился отделаться от них любой ценой. Сестра Марго Рашино-Зеа не была похожа на других женщин.., или это ему просто казалось. Только время способно расставить все по своим местам.
Он слышал о селекционной программе Бене Гессерит, но он был бесплоден, и поэтому Сестры никогда не станут охотиться за его генетическими линиями; в этом было что-то другое. Очевидно, мотивы Марго были за пределами ее собственных влечений; если у нее вообще есть какие бы то ни было личные влечения. Эта женщина видела в Фенринге воплощение каких-то возможностей, которые должны были послужить как ей, так и всему Ордену Бене Гессерит.
Правда, сама Марго тоже кое-что предложила ему: путь к власти, в которой он до сих пор имел самые смутные представления, о которой он никогда не смел и мечтать. До сих пор единственным его преимуществом была близость Шаддама, воля случая, сведшего их вместе в далеком детстве. Но этой дружбе, по всей видимости, пришел конец, ибо в последнее время кронпринц начал весьма странно себя вести. Шаддам вышел за пределы своих способностей, пытаясь принимать самостоятельные решения и думать своей головой. Опасный, упрямый, твердолобый способ действий, о чем сам Шаддам до сих пор не догадывается.
Учитывая сложившиеся обстоятельства, Фенринг должен теперь искать нового могущественного союзника. Такого, как Орден Бене Гессерит.
С прибытием императорской кареты публика устремилась в зал театра. Фенринг поставил блюдо на стол, Марго взяла Хазимира под руку.
– Так ты сядешь рядом со мной?
– Да, – ответил он, подмигнув, – и, может быть, не только сяду…
Она нежно улыбнулась, и он подумал, что ему будет очень трудно убить такую женщину. Если, конечно, до этого когда-нибудь дойдет.
Каждый Великий Дом получил по дюжине пригласительных билетов на двойное торжество в Большом Театре, а остальное население наблюдало за церемонией по системам межгалактической связи. Все долго будут говорить о подробностях грандиозного события. Разговоров хватит на следующее десятилетие – именно на это и рассчитывал Шаддам.
Как восстановленный в своих правах глава Дома, герцог Лето Атрейдес вместе со своей свитой занял место в ложе из черного плаза во втором ряду главного уровня. ?Возлюбленный кузен? императора изо всех сил притворялся с самого окончания процесса в Ландсрааде, но в глубине души не верил в поддельную дружбу, которая вряд ли продлится после того, как он вернется на Каладан, если, конечно, Шаддам не хочет что-то получить от Лето. Остерегайся того, что покупаешь, говорил старый герцог, цена может оказаться выше уплаченной.
По правую руку от Лето сидел Туфир Гават, а по левую – гордый и экспансивный Ромбур, рядом с которым сидела его сестра Кайлея, прибывшая на Кайтэйн сразу после освобождения Лето. Она буквально рвалась на Кайтэйн, чтобы увидеть коронацию и быть вместе с братом – ее изумрудные глаза поминутно вспыхивали от невиданных зрелищ. Не проходило мгновения, чтобы девушка не вскрикивала от восторга, ее дух захватывало от чудес императорского двора. У Лето становилось тепло на сердце от такой непосредственной, почти детской радости. Он не видел Кайлею такой радостной с самого бегства с Икса.
Ромбур был одет в пурпурные и медные цвета Дома Верниусов, а на Кайлее, ниспадая с ее молочно- белых плеч, красовалась мантия, украшенная такими же, как у Лето, ястребиными гребнями – гербом Дома Атрейдесов. Сжав руку Лето, она сказала, когда он провожал ее на место:
– Я выбрала этот наряд из уважения к человеку, который в тяжелый час предоставил нам убежище, и для того, чтобы отметить восстановление Дома Атрейдесов.
С этими словами она поцеловала Лето в щеку. Поскольку смертный приговор все еще висел над головами близнецов, словно черная туча, омрачающая горизонт, их появление здесь, в театре, было связано с немалым риском. Однако в атмосфере праздника какое-либо враждебное действие против брата и сестры представлялось маловероятным. Туфир Гават, однако, высказал предположение, что безопасность Ромбура и Кайлеи обеспечена, если они не станут злоупотреблять гостеприимством Шаддама. Когда Лето услышал эти слова, он рассмеялся:
– Туфир, с каких это пор ментаты стали давать гарантии? Гават, однако, не находил положение таким забавным. Хотя место проведения коронации и свадьбы было самым безопасным в Империи таза прикованного к нему всеобщего внимания, было маловероятно, что здесь появится Доминик Верниус. Даже сейчас, после смерти мстительного Эльруда, отец Ромбура не объявился и даже не прислал никакой весточки своим детям.
По задней стене вместительного зала театра тянулся балкон, на котором размещались представители Малых Домов и различных могущественных организаций – таких, как ОСПЧТ, Космическая Гильдия, ментаты, доктора Сук и другие влиятельные люди, представлявшие разбросанные по вселенной миллионы миров. Дом Харконненов занимал свое, отдельное место на верхнем балконе. Барон сидел один, без
