намного сильнее Кожаной Перчатки и Желтых Ботинок. С верхних зубов Железной Челюсти стекает яд, с нижних – серная кислота, – сказал репродуктор. – Слышите шум? Это Железная Челюсть прогрызает решетку музея... Все – решетка прогрызена. Железная Челюсть уже здесь... Теперь берегитесь!
Стекло музея брызнуло осколками. В музей влетела невидимая Железная Челюсть. Первым делом она бросилась на репродуктор и изгрызла его. Репродуктор замолчал. Щелкая зубами, Железная Челюсть стала летать по залу.
Притаившись в запертом сундуке, Филька и Петька прильнули к щелям. Они не видели самой челюсти, а видели лишь ее отражение в зеркале, на которое светил забытый снаружи фонарик. С зубов Железной Челюсти капала кровь.
«Если она найдет нас – это конец!» – подумал Филька, сжимая в темноте плечо Мокренко.
Так прошел час. Челюсть без устали летала по залу, но никак не могла их найти. У Хитрова уже появилась надежда, что она так и улетит ни с чем, но... надежда эта так и осталась надеждой. Всегда так бывает: ждешь чего-то, а когда думаешь, что этого не случится, оно – раз! – и случается.
Неожиданно Петька толкнул приятеля локтем.
– Что делать? Я сейчас чи-и-ихну...
– Держись!
– Я и держусь... И-АПЧХИ!
Чих был таким громким, что Филька едва не оглох. Железная Челюсть поняла, где прячется добыча.
– Вот где мясо! Вот где кровь! – прощелкали ее острые зубы.
Челюсть подлетела к сундуку и стала грызть замок. Толстый металл крошился, словно печенье.
– Мы погибли! – ахнул Петька. – Знаешь что, Хитров, прости, если я когда-нибудь тебя обижал. Или побил иной раз. Простишь?
– А ты прости, что я тебя толстым называл. И червяка тебе в бутерброд однажды засунул, а ты его сожрал и не заметил, – покаялся в свою очередь Филька.
– ТАК ЭТО БЫЛ ТЫ!!! – так и взвился Мокренко, и Хитров понял, что сболтнул лишнее.
В этот миг металлический замок упал на пол. Железная Челюсть хотела распахнуть сундук, но тут чей- то страшный голос прорычал:
– Не трогай! Это мой сундук! И все, что в сундуке, мое!
– Кто это за нас заступается? – прошептал Петька.
– Не знаю... Похоже, что восковая фигура... – ответил его приятель.
С подставки спрыгнул пират Сильвер и бросился на чудовище. Восковая фигура ударила Железную Челюсть пистолетом и вышибла ей два зуба. Челюсть упала на пол. Выбитые зубы подползли к ней и прыгнули на свои места. Челюсть бросилась на Джона Сильвера и отгрызла ему руку с пистолетом. Пистолет оглушительно выстрелил. Увернувшись от пули, Челюсть загрызла пирата и снова помчалась к сундуку.
Но не успела она долететь до сундука, как внезапно все прожектора в музее вспыхнули. Восковые фигуры величайших грешников, висельников и тиранов спрыгнули со своих подставок.
– Мы уже много столетий горим в аду! Если мы победим Железную Челюсть Хваталы-Растерзалы – наши муки облегчатся! – закричали они восковыми голосами и бросились на Железную Челюсть.
В первых рядах наступали Калигула, Иван Грозный, Аттила, император Тиберий и Иосиф Сталин. За ними ровным строем шли на битву и другие восковые фигуры. Протянув вперед руки, восковые люди шли сражаться с Железной Челюстью.
Железная Челюсть отгрызала фигурам руки и ноги, но их отрубленные и отгрызенные конечности кидались в бой отдельно от своих хозяев – так велика была их ненависть к Железной Челюсти и так страшны муки ада.
Филька и Петька сидели в сундуке ни живые ни мертвые от страха. Крышка сундука тряслась и подскакивала. Плиты пола ходили ходуном.
Битва продолжалась несколько часов. Наконец, зубы Железной Челюсти стали увязать в воске, и она не могла больше никого грызть. Тогда уцелевшие восковые фигуры подняли тяжелый каменный постамент и раздавили Челюсть.
Зубы Железной Челюсти выбирались из-под постамента и разбегались по углам, забиваясь в щели. С зубов чудовища капал яд. Фигуры ловили зубы и залепляли их воском.
Постепенно рассветало. Сквозь разбитое окно в музей проник первый солнечный луч. В тот же миг восковые фигуры повалились, кто где стоял.
Филька и Петька, трясясь, вылезли из сундука. Восковые фигуры – многие без рук, без ног и без голов валялись на полу.
– Хитров, ты видишь: многие улыбаются! Чего это они? – ахнул Мокренко. Он наклонился, чтобы поднять фонарь, но замер, разглядывая головы.
– Их муки облегчились! Адское пламя стало менее горячим. Слышал, что они говорили про Челюсть Хваталы-Растерзалы? – сказал Филька.
Переговариваясь, друзья не заметили, как из щели в углу музея вылез последний оставшийся зуб Железной Челюсти. С него капал яд. Зуб незаметно подполз к ребятам, прячась за восковыми фигурами. Приблизившись на расстояние прыжка, он хотел было броситься на мальчишек, но в этот миг на него упал солнечный луч. Зуб почернел и рассыпался.
Так ничего и не заметив, Хитров подошел к окну, решетка которого была прогрызена Челюстью.
– Пошли отсюда! А то еще милиция приедет – подумают, что это мы тут все разнесли, – сказал Филька, выбираясь наружу.
– Эй, меня подожди! Вдруг я не пролезу! – забеспокоился Мокренко и, вобрав живот, стал протискиваться в щель. Едва они оказались на улице, как черный пепел, в который рассыпались зубы Железной Челюсти, запоздало сложился на полу в грозную надпись:
«ЗАВТРА ВЫ ВСТРЕТИТЕСЬ СЧЕРНОЙ СЕКИРОЙ!»
Глава 7
ЧЕРНАЯ СЕКИРА
Одной девочке ужасно не хотелось разучивать упражнения на пианино. И она сказала в сердцах: «Хоть бы чертик мне помог!»
В тот же миг из старой солонки выскочил чертик.
– Хорошо, я тебе помогу! Я залезу внутрь пианино и буду за тебя играть. Но запомни, если ты поднимешь с пианино крышку, то пожалеешь об этом!
И чертенок стал играть за девочку упражнения, а она отдыхала. Прошло несколько месяцев, и девочке ужасно захотелось заглянуть внутрь пианино.
«Я только одним глазком», – подумала она и слегка приподняла крышку. Но чертика там не увидела. Тогда она приподняла крышку чуть сильнее и снова его не увидела. Тогда девочка распахнула крышку и засунула в пианино голову. В тот же миг из пианино высунулась черная рука, схватила ее и затащила внутрь.
Крышка захлопнулась, а в следующий миг пианино пропало...
В следующий раз зеркальный звон раздался на предпоследнем уроке, на литературе. Поняв, что это зеркало, Филька сунул руку в сумку. Но не успел он толком рассмотреть, что отражалось в стекле, как внезапно зеркало схватила чья-то рука.
– Хитров, ты что, девица красная? Чего все время в зеркало глазеешь? А ну, дай его сюда!
Над Филькой навис молодой литератор Андрей Петрович. Класс давно заметил, что тоненький щеголеватый учитель очень заботится о своей внешности: разглядывает себя везде, где только возможно, даже в оконном стекле и, видимо, остается весьма доволен.
Отобрав у Фильки зеркало, литератор заглянул в него. Несколько мгновений он, то синея, то зеленея, судорожно таращился в стекло. Потом вскрикнул и схватился за лицо.
– Кто это? Кожа содрана! Вместо носа провал! Что это за обезьяна тут отражается! Это не я! Я не
