– Когда-нибудь на Англейде была чума? – спросил Тула.
– Да, – ответил «Энон». – Двадцать три года назад. Хотя записей о какой- либо атаке на караван помощи у меня нет.
– Ты меня удивляешь, – сказала Сиринкс.
– Похоже, этот капитан приятный молодой человек. Он явно увлечен тобой.
– Я скорее удалюсь в адамистский женский монастырь. И прекрати делать психологический анализ людей.
В ее мозгу установилась осуждающая тишина.
– Ну, хорошо, это все в прошлом, – неловко сказала Сиринкс Джошуа Калверту. – Ваши проблемы лежат здесь, в настоящем.
– Сиринкс? – окликнул ее Оксли.
Осторожный телепатический тон насторожил ее.
– Да?
– Мы открыли два контейнера. В обоих лежат спирали для токамаков, как и сказано в документах. Никаких технологий для хранения антиматерии не видно.
– У них не могут быть спирали для токамаков.
Она заглянула через глаза Оксли в маленькую кабину космического катера. Рядом с ним в гамаке был привязан Эйлин Каруч: несколько экранов были расцвечены разноцветной графикой. Пока она изучала изображения на дисплее, офицер связи нахмурился. Снаружи Сиринкс увидела, как большая механическая рука катера держала один из грузовых контейнеров «Леди Макбет». Контейнер был раскрыт, и другой маленький механический манипулятор вынимал оттуда спираль для токамака.
Эйлин Каруч повернулся лицом к Оксли.
– Тут что-то не так. Согласно нашей информации, оба эти контейнера должны содержать запрещенные спирали.
– Нас нажгли, – повторил Рубен.
– Прекрати долдонить одно и то же, – огрызнулась Сиринкс.
– Что нам делать? – спросил Оксли.
– Проверьте каждый контейнер, в котором должна быть контрабанда.
– Хорошо.
– Все в порядке? – спросил Джошуа.
Сиринкс открыла глаза и выдавила из себя сладкую улыбочку.
– Все отлично, спасибо.
Эйлин Каруч и Оксли открыли все восемнадцать контейнеров, которые должны были содержать контрабандный товар, во всех контейнерах находились спирали для токамаков.
Сиринкс приказала им открыть выборочно еще пять контейнеров. В них тоже были спирали для токамаков.
Сиринкс сдалась. Рубен был прав, их нажгли.
Той ночью она лежала на своей койке и не могла заснуть, хотя напряжение последних десяти дней тайной погони полностью измотало ее. Рубен спал рядом с ней. Когда они сменились с вахты, о сексе не было и разговора: у нее было слишком мрачное настроение. А Рубен, похоже, принял их поражение очень флегматично, и это ее раздражало.
– Что мы сделали не так? – спросила она «Энона». – Эта старая развалина была постоянно в поле твоего зрения. Ты преследовал их великолепно. Я больше беспокоилась о том, чтобы не отстал «Нефель». Пятно от этой специальной операции лежит не на тебе.
– Может быть, это оперативники на Идрии потеряли след этих спиралей?
– Они были полностью уверены, что спирали погружены на борт. Я могу еще поверить, что Калверт спрятал где-нибудь на корабле один контейнер, там достаточно свободного места, но только не восемнадцать.
– Тогда должна была быть передача.
– Но как?
– Не знаю. Извини.
– Ну, это не твоя вина. Ты прекрасно делал все, о чем тебя просили, даже когда был окутан пеной.
– Ненавижу эту гадость.
– Знаю. Ладно, нам осталось всего два месяца. А после этого мы вернемся к цивилизованной жизни.
– Великолепно!
В ночном освещении каюты Сиринкс улыбнулась.
– Я думала, тебе нравится военная служба.
– Нравится.
