– Хватит! Энди на улице ждет меня. Я забираю свои вещи и уезжаю отсюда.
Широкий лоб Нева покрылся морщинами. Его пуговичные глаза ничего не выражали. «Очередной ее приступ бешенства, вот и все. И, черт побери, она получает от этого удовольствие! Смотри, как она трясет головой, словно кобылка… Шлюха… Кобыла… шлюха – просто первоклассная шлюха».
Рут отвела взгляд в сторону. Нев пугал ее, когда так смотрел на нее. Она оглядела комнату, прикидывая, не осталось ли чего-либо ценного. Ничего. Это была комната Нева Хадсона, в обоях преобладали приглушенные красно-коричневые тона. Восточные безделушки, огромный рояль в одном углу, футляр для виолончели, в котором стояли три бутылки ликера и несколько бокалов. Неву нравилось это. «Давай напьемся и сыграем что-нибудь классное, милая». Окна за роялем были открыты, и сквозь них виднелись фонари, горевшие в саду, газон с ямой, где на вертеле приготавливали барбекю, и садовой железной мебелью, блестевшей после дождя.
– Законы штата Калифорния предполагают общность владения имуществом, – заметил Нев.
– Получше изучай законы, – бросила Рут. – Все дело переходит ко мне по наследству.
– По наследству? – переспросил он. – Но ведь твой отец еще жив.
Она молча смотрела в темноту за окном, стараясь не дать выплеснуться наружу клокотавшей внутри нее ярости.
«Черт ее побери! – подумал Нев. – Надо было получше обходиться с этой женщиной, но как это сделать в бизнесе, в который попал благодаря сделке. Она думает об этом ублюдке Энди Фурлоу. И хочет уйти к нему, но ей нужны мои мозги, чтобы вести дела. Этот поганый мямля в ее постели! Она не получит его – я позабочусь об этом».
– Если ты уедешь с этим доктором Фурлоу, я испорчу и его, и твою репутацию, – пригрозил он.
Она повернула голову, показав греческий профиль с тугим узелком рыжих волос на затылке. Едва заметная улыбка искривила ее губы и тут же пропала.
– Что, ревнуешь, Нев?
– Я предупредил тебя.
– Ты женился на мне из-за денег, – сказала она. – Так какое тебе дело до того, как и с кем я провожу свое время?
Она повернулась к нему.
«Даты просто маленькая свинья в человеческом обличье! Кем же это я представляла тебя раньше? Как могла я променять Энди на тебя? Наверное, на меня что-то нашло».
Рут внезапно почувствовала слабость после вспышки ненависти к мужу. Да и может ли вообще выбор быть правильным, абсолютно правильным? Энди выбрал учебу вместо меня, и в его глазах была чистота, а не ненависть! Как же я потеряла свою чистоту? По глупости своей, отдавшись животным инстинктам и грубой мужской силе? Неужели я в самом деле выбрала животную силу Нева? Но он щедро поделился ею со мной, и теперь я способна обратить ее в ненависть против него же».
– Дочь убийцы! – резко бросил он.
Рут пристально посмотрела на него.
«И это мой избранник? Почему, почему, почему? Одиночество, вот основная причина. После того, как Энди покинул меня ради своей проклятой стипендии и я осталась одна, вокруг меня стал сшиваться Нев… Нев, ласковый как лис. Я была просто вне себя и страшно зла на Энди. Нев использовал мою ненависть, изливая на меня свою единственную силу… моя ненависть, моя ненависть, моя ненависть… Я не должна ненавидеть Энди… ведь он же ничтожество, и вот его рука уже ласково гладит мое колено, ласкает – и все выше и выше, вот мы уже в постели, супружеская пара, а Энди далеко, в Денвере, а я по-прежнему одинока».
– Я ухожу, – бросила Рут. – Энди отвезет меня к Саре. Если ты попытаешься остановить меня, я закричу, и сюда прибежит Энди. А я не сомневаюсь, что он справится с тобой.
Узкие, плотно сжатые губы Нева еще более напряглись. На секунду блеск в его пуговичных глазах выдал обуревавшие его чувства, но тут же лицо его снова застыло. «Я уничтожу вас обоих! Эта сука что-то лепечет о своем Энди, ну что ж, я показал в свое время этому добродетельному Энди, куда может слащавый юнец засунуть свои понятия о чести, и вообще интересно, что бы она сказала, если бы узнала, что именно я поспособствовал получению им той его стипендии?»
– Ты знаешь, что подумают в городе, – сказал Нев. – Каков отец, такова и дочь. Большинство будет на моей стороне. Ты знаешь это.
Рут топнула ногой.
– Свинья!
«Конечно, Рут, моя милая. Можешь сердиться и топать ногами, как милый маленький зверек! Господи, как же мне хочется прямо сейчас затащить тебя в постель, ты так прекрасна, когда гневаешься, брыкаешься, вырываешься! Я больше подхожу тебе, чем этот Энди, и ты должна понять, что мы оба принадлежим к тем людям, которые берут то, что хотят, и к черту всю эту чушь насчет чести, такого понятия, как честь, не существует… в тебе просыпается зверь, когда ты гневаешься, но с этим следует смириться, ведь это делает нашу жизнь более полной… а ты еще что-то лепечешь насчет возвращения к своему Энди, но Энди не получит тебя, я отделаюсь от него с той же легкостью, как в первый раз, и ты приползешь обратно к любящему тебя Неву, который знает, как справиться с твоим восхитительным гневом… он действительно восхитительный… нужно только наброситься на тебя, милая моя, и затащить сразу же в постель… да, я отделаюсь от Энди, как сделал это раньше!»
– Давай заключим сделку, – предложил он. – Иди к своему любимому, но не вмешивайся в то, как я веду дела. Ты ведь только что сама сказала, что мне наплевать, как ты проводишь время.
«Давай, иди к нему, продолжай компрометировать себя, – подумал он. – Все равно ты будешь моей».
Она повернулась и спустилась в холл. Открыв дверь в спальню, она включила свет.
Нев был прямо за ее спиной. Он стоял в дверях и наблюдал, как она срывает одежду с вешалок и бросает на кровать.
– Ну так как? – спросил он.
Она заставила себя ответить, понимая, что ее слова могут сказать ему больше, чем она того хочет:
– Хорошо! Занимайся бизнесом… или чем угодно. Мыто знаем, что для тебя важнее всего. – Она повернулась к нему, из последних сил сдерживая слезы. – Ты самая отвратительная тварь, которую я когда-либо встречала! Ты не можешь быть человеком… – Она неожиданно замолчала. – А может, ты?..
– Что ты хочешь этим сказать… – начал было Нев и остановился, уставившись мимо нее на стеклянные двери, ведущие во внутренний домик. – Рут… – произнес он, как-то странно втянув в себя воздух.
Она обернулась.
Через раскрытые двери в комнату входили три приземистые фигуры, одетые в зеленые одежды. Их головы были необычайно огромными, глаза слегка светились, пугая ее. Они держали в руках металлические короткие трубочки и направляли их на Рут и Нева с какой-то даже пренебрежительностью и ощущением собственного могущества.
Со странным чувством удивления Рут вдруг поймала себя на мысли, что не понимает, каким образом они так бесшумно открыли стеклянные двери.
За ее спиной Нев выдохнул:
– Ты только посмотри! Кто…
Его голос перешел в испуганное шипение, как будто проткнули воздушный
