Из записей Нильса Хелльстрома:
«Я помню свое детство в Улье, как самый счастливый период жизни, как самый счастливый опыт, которым человечек способен насладиться. Мне не было отказа ни в чем, в чем я действительно нуждался. Я знал, что окружавшие меня люди, все до единого, готовы отдать за меня свои жизни. И только со временем до меня дошло, что я должен был бы отплатить этим людям тем же, если бы это потребовалось. Каким глубоким вещам научили нас насекомые! Как же отличается этот взгляд от представления Чужаков о них! Например, Голливуд долго считал, что простой угрозы попадания насекомого на лицо достаточно, чтобы взрослый человек запросил пощады и рассказал все известные ему секреты.
Философ Харл, мудрейший среди нас в своей области, говорил мне, что обычно в мозгу Чужаков насекомое выступает, как возбудитель ужаса, начиная от детских ночных кошмаров и кончая психозами у взрослых. Как странно, что Чужаки за огромной силой и рациональностью насекомых не видят уроков, воплощаемых ими для всех нас. Урок первый, конечно, состоит в том, что насекомые никогда не боятся умереть за свое потомство».
– Как могли они позволить этим… этим Чужакам забрать велосипед? – бушевал Хелльстром.
Он стоял почти посредине комнаты, упрятанной глубоко в недрах Улья, где располагался Центральный пост Службы Безопасности, откуда можно было подключиться к любому как внутреннему, так и внешнему сенсорному датчику и воспроизвести данные. Здесь не хватало только непосредственного визуального наблюдения, что осуществлялось постом, расположенным внутри сарая- студии, чтобы этот пост стал самым важным в Улье. Хелльстром часто предпочитал бывать здесь, а не на посту в студии. Вид спешащих по своим делам рабочих, чья деятельность кипела повсюду вокруг, способствовала, по его мнению, его мыслительным процессам.
Салдо после сделанного им доклада вздрогнул, видя гнев Хелльстрома в сочетании с собственным пониманием не только угрожающей Улью опасности в связи с последними событиями, но и то, что ошибку совершил сам Хелльстром. Салдо был поражен до глубины души. Если бы только Хелльстром повнимательнее отнесся к предупреждению… Если бы только… Но сейчас просто глупо было бы напоминать Хелльстрому об этом.
– Наши дозорные работники не понимали происходящего, пока не стало слишком поздно, – объяснил Салдо. – Фэнси вышла раньше, и они успокоились. Потом подъехал крытый грузовик. В комнату Перуджи вошли четыре человека, и двое из них вышли с велосипедом. Они уехали прежде, чем наши люди смогли даже пересечь улицу и попытаться остановить их. Мы их преследовали, но они оказались к этому готовы, а мы нет. Еще один грузовик заблокировал дорогу, отрезая нас от преследуемого грузовика. Он направились прямиком в аэропорт и улетели прежде, чем мы успели догнать их.
Хелльстром закрыл глаза. Его наполняли дурные предчувствия. Потом он открыл глаза и сказал:
– И все это время Фэнси провела в ресторане неподалеку, принимая пищу Чужаков.
– Мы всегда знали эту ее слабость, – заметил Салдо. – Недостаток. – Он жестом сделал знак чана, вопросительно подняв брови.
– Нет, – покачал головой Хелльстром. – Не слишком торопись списывать ее. Еще не пришло время отправить Фэнси в чан. Где она находится в данный момент?
– Все еще в ресторане.
– А мне казалось, я приказал доставить ее сюда.
Салдо пожал плечами.
«Конечно, – подумал Хелльстром. – Работники любят Фэнси, и многие из них знают об этом ее недостатке. Что плохого в том, чтобы позволить ей докончить эту экзотическую пищу Чужаков? Но и любовь может быть недостатком».
– Немедленно хватайте ее и доставьте сюда! – приказал он.
– Мне следовало бы самому сразу же отдать этот приказ, – признался Салдо. – Нет мне извинений. Я находился у себя и сам лично держал связь с городом, когда… нет мне извинений. У меня в голове была одна лишь мысль – побыстрее увидеть вас.
– Понимаю, – Хелльстром показал рукой на консоль связи, расположенную перед ним.
Салдо быстро прошел туда и передал приказ Хелльстрома. Выполнение понятных приказов действовало успокаивающе, но внутри него беспокойство так и не улеглось. Что имел в виду Хелльстром этим своим загадочным замечанием об относительности ценности Фэнси? Как она может помочь спасти Улей, ведя себя подобным образом? Но старшим часто известны вещи, которые недоступны понимаю молодых. Большая часть работников Улья знала это. Видимо, Фэнси не сможет оказать никакой помощи, но все же подобную вероятность не стоило сбрасывать со счетов, учитывая эту уверенность Хелльстрома в ней.
41
Из записей Нильса Хелльстрома:
«Существует еще одна причина, по которой мы должны возражать против полной тождественности и копирования насекомых, которых мы выбрали за исходный образец для модели человеческой выживаемости. Насекомых прозвали передвижным кишечным трактом. И не без оснований. Для поддержания жизни насекомые должны ежедневно переваривать пищу, по весу в сотни раз превышающую их собственный – что для нас аналогично поеданию целой коровы или же стада из тридцати голов каждый месяц. И с увеличением численности насекомых, естественно, растут и потребности каждого индивидуума. Для тех, кто видел ненасытный аппетит насекомых, этот вывод ясен. Если позволить им беспрепятственно размножаться, насекомые уничтожат растительность на всей Земле. Таким образом, урок, преподанный нами насекомыми, дает нам и ясное предупреждение: если продовольственная проблема становится решающим фактором, то пусть никто не жалуется, что их не предупреждали насчет этого. С начала времен дикое человечество в беспомощности наблюдает за тем, как сама обрабатываемая почва порождает соперника, который может переесть его. Мы не только не должны позволить нашим учителям-насекомым потребить то, что требуется нам для выживания, но и сами не должны впасть в ту же ошибку.
Нельзя игнорировать темпы роста нашей планеты. И насекомым, и человечеству по силам всего за одну неделю уничтожить то, что могло бы кормить миллионы в течение целого года».
– Мы сняли все отпечатки пальцев, какие смогли, и отправили все чартерным рейсом в Портленд, – сказал Джанверт в лазерный передатчик. – По предварительным заключениям несколько из этих отпечатков совпадают с отпечатками пальцев той дамы, которые мы сняли у вас в комнате. Ваши парни уже взяли ее?
– Она исчезла, – пробурчал Перуджи.
Одетый лишь в легкий халат, он сидел у окна, глядя на освещенную утренним-светом гору, пытаясь заставить себя сосредоточиться на этом отчете. Это становилось все труднее. Все время в груди болезненно стучало, и на каждое движение требовалось столько энергии, что он всякий раз удивлялся, откуда у него берутся новые силы.
– Что случилось? – спросил Джанверт. – Это что, ошибка нашей команды?
– Нет. Мне не следовало направлять их в кафе. Мы увидели, как она выходит, но тут к ней подскочили трое мужчин и перехватили ее.
– Они схватили ее?
